Даже когда казалось, что он исчерпал весь запас своих фронтовых впечатлений, они просили рассказать еще что-нибудь.
Проходили дни, по-весеннему пригревало солнце, на душе становилось веселее.
В помещении склада бойцы отгородили уголок для Лесняка, поставили там койку и столик.
— Вам надо и вечером поработать, может, что-то и написать захотите, а в кубрике шумно, — сказал Лесняку сержант Курдюков.
Михайла тронула такая забота о нем, он теперь мог более сосредоточенно поразмышлять на досуге.
Недавно пришло письмо от Василя, в котором брат сообщал, что едет на фронт, что рабочие и крестьяне Свердловской, Челябинской и Пермской областей на свои средства изготовили танки и орудия и сформировали свой танковый корпус, которому нарком обороны присвоил название «30-й Уральский добровольческий корпус». В его состав вошли три бригады, в одну из них — в 244-ю — зачислен Василь. Поскольку он после переаттестации имел звание техника-лейтенанта, его назначили командиром танка. Михайло гордился братом и даже завидовал ему.
После того как на фронтах произошли перемены и наши войска стали продвигаться на запад, среди японских руководителей началось некоторое отрезвление. Это и позволило командованию Тихоокеанского флота объявить готовность № 2. Теперь Лесняк стал чаще встречаться с сотрудниками редакции, среди которых порою велись беседы о роли литературы в мобилизации сил на разгром фашистских захватчиков.
Вечерами он подолгу засиживался за своим маленьким письменным столом.
II
…Была середина мая. День выдался солнечный, прозрачный. В голубых водах залива, ласкавших взор, ни одна волна не шелохнется — полный штиль. Метрах в ста от берега беззаботно плавали два нырка. Стоя на молу, Лесняк сосредоточенно наблюдал за ними. И вдруг мелькнула мысль: «Съедобно ли их мясо? Видимо, съедобно — все же утки».
Вспомнил, что старшина роты Мирон Курдюков как-то дал ему обойму патронов: возьмите, авось пригодится — недостача какая-нибудь или что-либо другое. И он направился к кубрику, в котором после обеда отдыхали бойцы. Лейтенант обратился к Осипову, сидевшему у стола и читавшему газету:
— Товарищ сержант, дайте мне вашу винтовку.
— Пожалуйста, но зачем она вам? — удивленно спросил сержант.
— Хочу нырка подстрелить. Плавают совсем близко.
Осипов встал, взял из трапеции винтовку и подал командиру:
— Его трудно подстрелить. Он такой: нырнет перед вами, а вынырнет метров за сто, а то и за двести. Погодите минуту, я возьму боцманскую лодку, сяду на весла, если не возражаете, и тогда мы не промахнемся.
Михайло согласился. И вот началась погоня за нырком. Сержант плавно опускал и поднимал весла, приговаривая:
— Терпенье, лейтенант, терпенье! Подгоню лодку поближе, и тогда бейте наверняка.
А морская уточка словно учуяла недоброе — блеснет рыжеватыми ножками, и только круги расходятся по воде. Лесняк вертится во все стороны, всматривается — где же она появится, а живая цель выплывет далеко-далеко, не сразу и заметишь.
Лейтенант чертыхается, передразнивает Осипова:
— «Подгоню ближе»… Тоже мне советчик, надо сразу бить.
— Я же вам говорил, — оправдывался сержант. — С этим нырком намучаешься и черта не один раз вспомнишь…
Михайло, сдвинув фуражку чуть ли не на затылок, лежал на носу лодки, крепко прижимая к плечу приклад винтовки, стараясь поймать на мушку прыткую птицу.
— Сержант, вы не заснули там? Налегайте на весла! — торопил Осипова Лесняк.
Сержант отчаянно работал веслами и вскоре подсказал:
— Бейте отсюда, не то снова вспугнем.
Лейтенант прицелился, выстрелил и присел на корточки, всматриваясь в то место, где только что была уточка.
— Попали, ей-богу, попали! — возбужденно говорил Осипов. — Сейчас всплывет на поверхность.
— Вашими устами, сержант, мед бы пить, — ответил с иронией Лесняк. — Взгляните-ка лучше вон туда, подальше, — там наша уточка вынырнула целехонькой и невредимой.
С берега донесся голос сержанта Горелика:
— Левей, левей берите! Рядом с вами два нырка сели!
Лейтенант и Осипов резко оглянулись на голос и увидели столпившихся у стены сарая бойцов.
— Зеваки, — выругался Осипов и погрозил им кулаком, однако повернул лодку носом к ныркам.
Лесняк прицелился и выстрелил. Одна уточка нырнула в воду, а другая, резко взлетев, тяжело упала.