Солнце поднялось высоко и через открытое окно немилосердно жгло спину. Воздух был влажным и горячим, Михайло вспотел, утирая пот, расстегнул пуговицу на воротнике. В этот момент открылась дверь и в кабинет вошел морской офицер.
— Вы по какому делу? — спросил Лесняк, приняв его за военкора с корабля.
— Я? — переспросил офицер. — А вы что здесь делаете? Я впервые вас вижу.
— Назначили меня сюда, — немного смутившись, ответил Лесняк, догадавшись, что вошедший — какое-то редакционное начальство.
— Гм… назначили… Передовая есть?
— Передовая?.. Передовой нет…
— Тоже мне работнички, — буркнул офицер и вышел.
«Начинается», — подумал разочарованно Лесняк.
В тот день к нему больше никто не заходил, и он перечитал все материалы, лежавшие в двух папках. После обеда сидел в библиотеке — изучал подшивку газеты за два предыдущих месяца, интересуясь прежде всего пропагандистскими статьями.
На следующий день снова пришел тот же офицер, с порога спросил:
— Передовая есть?
— Нету, — ответил Михайло.
— Работнички! — снова буркнул офицер и хлопнул дверью.
Кто этот офицер, Лесняк еще не успел узнать. Он вышел в коридор и, наткнувшись на Коровина, спросил его, показывая рукой на отдалявшуюся фигуру офицера:
— Кто он такой? Уже второй раз спрашивает у меня передовую. А где ее взять?
Евгений рассмеялся:
— Это подполковник Сальников, заместитель редактора. Ты должен бы знать его — он поэт Андрей Сальников. Слыхал песню: «Горделивая, проворная, ты коварна и грозна, морякам одним покорная, океанская волна»? На его слова написана. А относительно передовой — обратись в секретариат.
Михайло робко открыл дверь в кабинет ответственного секретаря и увидел за столом капитана с авиационными погонами. Тот как раз с аппетитом ел жареную камбалу.
— Разрешите узнать, по отделу пропаганды есть в запасе передовая? — спросил Лесняк.
Капитан нехотя поднял на него большие серые глаза и флегматично спросил:
— Откуда на палубе пехота — царица полей? — Михайло уже успел заметить, что он один в редакции одет в армейскую форму. — С кем имею честь?
Лесняк пояснил. Капитан, проглотив еду, сказал:
— Передовую сперва пишут, затем сдают в секретариат. И только после этого интересуются ее судьбой.
Выйдя в коридор, Лесняк остановился, думая над тем, как ему быть дальше. Снова идти за советом к Коровину? Как-то неловко, еще посмеется над его наивностью. И он решительно пошел в библиотеку, взял подшивки, прочитал две передовые статьи по отделу пропаганды и, вернувшись в кабинет, нашел в редакционном плане более-менее близкие ему две темы для передовицы. Вместе с Коровиным остановились на одной, и Михайло засел за работу. Он писал и зачеркивал, комкал листки исписанной бумаги, бросал их в корзину. Наконец словно где-то плотина прорвалась — пошла строка за строкой, и к вечеру он сдал статью на машинку. Получилось тринадцать страниц. «Чертова дюжина, — проговорил Михайло. — Плохая примета». Перечитал и удивился: написано гладко и важные мысли изложены четко. Едва успел он дочитать последнюю строку, как в кабинет вошел все тот же офицер. Михайло, не ожидая его стереотипного вопроса, вышел из-за стола, протянул ему стопку страниц и почти прокричал:
— Так точно!
Подполковник перелистал странички, покачал головой:
— Что это?
— Передовая.
— Нет, не передовая, а пропагандистская статья на два подвала. Вы не Гоголь, могли бы и покороче написать. — Он вернул листки Лесняку: — Сократите втрое — и на машинку.
Заместитель редактора вышел, а Михайло соображал, стоя у двери, как действовать дальше. Оказалось, что писать историю полка было значительно легче, там никто не устанавливал норм, не подгонял. «Вы не Гоголь…» «Сократить втрое». Он снова пошел к Коровину и рассказал ему о своем разговоре с заместителем редактора. Евгений подбадривающе улыбнулся:
— Ничего страшного. Сейчас уже поздно — иди домой, отдыхай, а рукопись оставь. Я сегодня дежурю по номеру, между делом просмотрю твой опус.
На следующий день Коровин порадовал Михайла:
— Передовая у тебя получилась. Я, разумеется, ее сократил и ночью заслал в типографию.
У Лесняка словно гора с плеч свалилась. А Коровин по-дружески добавил:
— Вообще, мне кажется, твой жанр скорее очерк, нежели передовая. Это ты имей в виду. Хотя наш брат газетчик должен уметь все…
В первые дни работы в редакции к Лесняку частенько наведывался старший лейтенант Голубенко. Он был ветераном редакции, настоящим мастером своего дела, отличавшимся исключительной оперативностью. Начинал службу в то время, когда здесь только создавался большой флот. Своего печатного органа молодой флот еще не имел, центральные газеты приходили во Владивосток с запозданием на две недели. Но моряков надо было знакомить с событиями внутренними и зарубежными, с историей и богатствами Дальнего Востока, развивать у недавних балтийцев и черноморцев любовь к Приморскому краю. Так возникла идея издания «Информационного бюллетеня», который в начале тридцать шестого года был преобразован в газету небольшого формата «На боевой вахте».