В Заполярье их дружба переросла в настоящее братство. Они, все трое, с полуслова понимали друг друга.
Как-то Михайло сказал Бабичеву:
— Вам, североморцам, легко на учениях — у вас огромный опыт, вы закалили себя в боевых делах.
— Не так-то нам легко, — возразил мичман. — Здешние условия для нас необычные. В отличие от заполярных скал, у вас в горах и долинах густые леса. Там приходилось мокнуть, мерзнуть, зарываться в снег, а тут солнце прожигает до самых печенок.
— Тихоокеанцы, пополнившие ваш отряд, хотя и привычны к местным условиям и к климату, не имеют опыта, — заметил Лесняк. — Большинство из них — молодые матросы.
— Однако парни они хваткие, — довольно сказал Бабичев. — Я уверен — дело у них пойдет. Только дали бы нам еще месяц на тренировки… А пейзажи здесь — я никак не налюбуюсь. Просторы гигантские. В Корее тоже, оказывается, много гор и лесов, особенно на севере. Это нам надо учитывать…
И десантники учились пробираться сквозь кустарники и высокую, в рост человека, траву. Там, в Корее, местами густые заросли и лианы образуют сплошную непроходимую стену. Есть еще заросли осоки и камыша…
Заместитель командира отряда по политчасти, также заполярец, капитан Задонцев, которого, по старой привычке, здесь называли комиссаром, парторг Вишняков и комсорг Гордей Сагайдак ежедневно вели политработу среди матросов, намекая на то, с каким врагом отряду неминуемо придется столкнуться.
Леонтьев, чтобы проверить, чему успел научиться отряд, решил провести большой учебный поход на материк. Разведотдел штаба флота согласился с этим, но потребовал, чтобы была обеспечена четкая, бесперебойная работа средств связи. Шестого августа отряд отбыл на учения. Планировалось неделю ходить по таежным тропам, сопкам и падям.
К месту выгрузки пришли на торпедных катерах, выбрались на пологий песчаный берег и ускоренным маршем двинулись в лесные чащи. В пути десантники-тихоокеанцы учились пользоваться компасом, картой, ходили по азимуту.
Разведчики приспосабливались к ориентировке в густых зарослях леса и кустарниках, в высокой траве и камышах.
Учения должны были завершиться «захватом» опорного пункта, который поручено было «оборонять» взводу Никанорова, а взводу Бабичева — «штурмовать». Однако этот план не удалось осуществить. В ночь на девятое августа экстренной радиограммой отряду было приказано срочно вернуться к месту назначения, где его ожидали торпедные катера.
В полночь отряд был уже на своей базе. Еще на берегу десантники узнали о том, что восьмого августа Советское правительство заявило правительству Японии, что с девятого августа СССР будет считать себя в состоянии войны с Японией.
Михайло не на шутку встревожился: как ему быть? Редактор сказал, что они найдут возможность передать ему новые задания. Но возникла чрезвычайная ситуация: начинается война. Имел ли ее в виду редактор? Подумал о Василе: где он сейчас?
«А как Ирина? Наверное, не может заснуть — думает, что я уже воюю». С этими мыслями он лег спать. Однако, как ни старался Михайло заснуть, сон не приходил. И погода словно недоброе вещует: небо затянуло тучами, хлынул такой дождь, что от его потоков все загрохотало, слилось в единый гул. Разбушевалась гроза.
А в это время передовые батальоны и разведывательные отряды всех трех фронтов двинулись на территорию врага.
Наступление наших войск началось на фронте длиною почти в пять тысяч километров и должно было углубиться на 600—800 километров. На полный разгром всех сил Квантунской армии давался очень короткий срок. Ставка Верховного Главнокомандующего приняла решение нанести два основных удара: со стороны Монгольской Народной Республики войсками Забайкальского фронта и со стороны Приморья, из района Ханко — Гродеково, войсками 1-го Дальневосточного фронта. В результате встречи этих двух фронтов в районе Харбин — Гирин японские войска были бы отрезаны от основных морских баз в Корее. 1-му Дальневосточному фронту предстояло нанести особо ответственный удар во взаимодействии с Тихоокеанским флотом вдоль берега Японского моря с целью освобождения Кореи. Перед этим фронтом японцы построили только у границы семнадцать укрепрайонов. А всего на пути этого фронта было сооружено более четырех с половиной тысяч разного рода долговременных опорных пунктов, оснащенных новейшим оружием.