— Почему не видно японских кораблей? Ведь у японцев здесь значительно больше надводных судов, чем у нас. Неужели они боятся наших подводных лодок и авиации?
— Не очень горюй об этом, — сказал ему Бабичев. — Вполне возможно, что мы еще столкнемся с их флотом. Следите повнимательнее за горизонтом.
Тем временем катера полным ходом шли курсом на зюйд. Вскоре справа по курсу над побережьем начали вырисовываться клубы черного дыма. Они поднимались из-за сопок и, постепенно расплываясь, тянулись на запад. Обогнув длинный мыс, катера проносятся по узкому проливу между островом и материком. Внезапно с островка — вероятно, передовые посты — из нескольких направлений посылают в сторону десантников длинные очереди трассирующих снарядов из крупнокалиберных пулеметов и противотанковых автоматов. Снаряды ложатся в воду по обеим сторонам катеров, не причиняя вреда. Десантники отвечают очередями из автоматов. В бухте у самого пирса — с десяток затопленных кораблей. Большой транспорт, уткнувшийся килем в грунт, стоит погруженный в воду по иллюминаторы.
Один за другим катера подходят к пирсу, разведчики тут же соскакивают на причал и бегут по направлению к городу. Пробегают мимо горящих припортовых складов и еще каких-то строений. В городе слышна стрельба, видно, как по ближней улице с ревом проносятся автомашины, в разных направлениях улицу перебегают люди.
Порт остался позади. Отделение десантников короткими перебежками пробирается в верхнюю, гористую и густо застроенную часть города. Он значительно больше и богаче, нежели Юки, — дома преимущественно двух- и трехэтажные, в европейском и восточном стиле, с широкими витринами магазинов. Жилые кварталы совсем не пострадали от бомбардировок.
Небольшие вражеские подразделения и разрозненные группы солдат, бесприцельно отстреливаясь, бегут из города по направлению к горам.
Японцы и здесь не оказали серьезного сопротивления. Однако и в Расине разведчикам не удалось захватить «языка». Им вызвались помочь трое местных жителей и вместе с матросами пришли к Леонтьеву. Они взволнованно рассказывали о том, как страшно им было, когда японские солдаты, оставляя город, бросали в окна жилых домов гранаты, стреляли по ним из пулеметов, отчего многие пострадали. Видели также, как советские самолеты бомбили военные объекты самураев, сказали, что четыре наших самолета загорелись в воздухе и упали в горах.
Командир отряда по радио доложил в штаб флота об удачной высадке, о положении в городе, о том, что японские войска отходят в горы. В ответ командование флота приказало установить контакт с разведывательной ротой морской пехоты во главе со старшим лейтенантом Кирилловым и дало ориентиры ее высадки.
Леонтьев поручил Бабичеву выслать трех матросов для связи с Кирилловым. Посланцы не прошли и километра, как встретили морских пехотинцев. Вскоре сам Кириллов сообщил, что его роту из бухты Золотой Рог доставили сюда два больших катера-охотника, причем одним из них командовал капитан-лейтенант Корнюшенко.
Лесняк даже вздрогнул от неожиданности. Он переспросил Кириллова:
— Вы сказали — Корнюшенко. Не русоволосый ли он? Высокого роста, сероглазый?
— Да, высокий, глаза серые. Вы его знаете?
— Друг у меня был в университете, — сказал Михайло. — Евгений Корнюшенко.
— Все точно, — подтвердил Кириллов. — Евгений Сергеевич. Он полгода назад прибыл к нам с Балтики. Характером веселый и успел уже весь наш морской театр хорошо освоить.
— Где же он? Катера-охотники здесь? — спросил Лесняк.
— Возвратились на базу, — ответил Кириллов. — У них работы сейчас — только поспевай…
— Здесь что ни день — сюрприз, — взволнованно сказал Михайло. — Ну, теперь я его разыщу…
Рота Кириллова взяла в плен нескольких японцев, и они сказали, что в сопках, сразу же за городом, около полка японских пехотинцев, которые сооружают укрепления, но, по всей видимости, вот-вот оставят их и отойдут на юг.
Леонтьев тут же послал шифровку в штаб флота. Из штаба приказали передать охрану плацдарма роте морской пехоты, а отряду Леонтьева вернуться на базу.
Леонтьевцы, придя в порт, решили перед дорогой подкрепиться. Как только начали развязывать рюкзаки, прибежал связной от Кириллова и доложил, что их дозор за городом, на Шоссе, встретил передовое охранение советских войск, которые подходят к Расину. Это всех обрадовало, и Лесняк обратился к командиру отряда: