Почти каждый поворот и изгиб пути казался странным и таинственным, и настолько далеким от дома, насколько я могла себе вообразить, а воображение у меня было отличное.
Три часа спустя после нескончаемой тряски на неровной дороге нас доставили к самой южной точке страны. Ключ от Флориды. Чудесный Запад. Ки-Уэст[4]. Весь город уместился бы на ладони, там было ужасно жарко, и казалось, что он скоро полностью высохнет. Пыльные улицы кишели курами, готовыми взбунтоваться из-за хлебных крошек или гальки — не важно из-за чего. Мы сняли номера в отеле на Петрония-стрит и отправились на площадь Мэллори-сквер за мороженым и прекрасным видом на море. И мороженое и вид не разочаровали. На обратном пути в центр города, на Уайтхед-стрит, мы увидели самое мощное, самое величественное дерево, которое я когда-либо встречала. Мне захотелось выйти за него замуж или, может быть, навсегда остаться в его тени, но у мамы были другие планы. От жары пряди ее чудесных волос прилипли сзади к шее. Нам срочно нужно было выпить. Она потащила нас дальше, к небольшой забегаловке с белыми оштукатуренными стенами на маленькой улочке неподалеку от Дюваль-стрит.
В разгар дня в баре было пусто и темно, как в пещере. На немытом полу небольшими сугробами лежали опилки и арахисовая скорлупа. Барная стойка, торчащая из стены, казалось, держалась на месте благодаря огромного размера бармену. Он представился Скиннером и сказал, что мы желанные гости в его баре и что он сразу понял, что мы заблудились.
— Мы не заблудились, — улыбнулась мама.
— А если и заблудились, — поправила я, — то намеренно.
Скиннер рассмеялся и принялся готовить нам дайкири с горкой колотого льда и свежим лаймом. Пока бармен занимался своим делом, мужчина на другом конце стойки оглядывал нас с ног до головы. На мне были черный хлопковый сарафан и туфли с ремешками на низком каблуке. Наряд, который выгодно подчеркивал мои волосы и икры, не мог не произвести впечатление на противоположный пол. Хотя он, похоже, проявлял ко мне интерес не более чем из вежливости. Но в тот момент как я узнала его, собственная персона меня перестала занимать.
На нем была дырявая футболка и шорты, видимо купленные на самой дешевой барахолке. Ни то ни другое не придавало ему шарма. Но это точно был он. Темные, почти черные волосы падали на круглые очки в стальной оправе. Наши глаза встретились на долю секунды, прежде чем он рассеянно провел рукой по усам и вернулся к стопке писем, которые лежали перед ним.
Я не сказала ни слова ни Альфреду, ни маме, просто позволила себе быстро взглянуть еще раз, как турист на карту. Ноги у него были загорелые и мускулистые, как у профессионального боксера. Руки тоже загорелые, грудь широкая, и все в нем говорило о физической силе, здоровье и животной грации. Общая картина производила сильное впечатление, но я не собиралась бежать к нему и признаваться, что у меня в сумочке его фотография в качестве закладки для книги. Я вырезала ее из журнала «Тайм» вместе с его длинной статьей о корриде. Мне было даже страшно заикнуться о том, как много значат для меня его книги, или унижать себя заявлением, что я тоже писатель.
Еще в Брин-Море я приколола над столом в своей комнате любимую цитату из «Прощай, оружие!»: «С храбрыми никогда не случается беды». И каждый раз, когда я садилась писать, это должно было служить напоминанием и вызовом одновременно, хотя для себя я перефразировала эту строчку, втайне надеясь, что с храбрыми всегда случается успех. Жизнь может быть острой, яркой и полной, если бросаться ей навстречу.
И все-таки в темном, тесном баре я попыталась заставить себя подойти к нему. Мой герой был здесь, в менее чем двадцати футах от меня. «С храбрыми никогда не случается беды», — повторяла я про себя в надежде, что вот-вот в голову придет что-то умное, но ничего не приходило.
Наконец я, с трудом сглотнув и переведя дыхание, отвернулась и снова обратила внимание на свою семью и дайкири. Напиток, с плавающими кусочками льда, был терпким и крепким. Над головой неспешно вращались лопасти вентилятора, окатывая нас волнами воздуха, напоминающими медленные выдохи неповоротливого животного. За дверью две чайки боролись друг с другом за черную раковину мидии. А мистер Хемингуэй продолжал игнорировать нас, читая почту, пока Скиннер, раскалывая лед для следующей порции коктейля, не спросил, откуда мы.
4
Остров и одноименный город в США. часть архипелага Флорида-Кис. Это самая южная точка Флориды, находящаяся примерно в 150 км к северу от Кубы. —