– Действительно, Лу, – поддержала сестру леди Глэдстоун, – держи себя в рамках благопристойности. Вы пока еще даже не помолвлены официально. Вот когда он станет твоим мужем…
– Сэр Арнольд Бернс! – объявил дворецкий, прерывая словоохотливую тетушку.
Вслед за дворецким в гостиную вошел юноша лет двадцати пяти. Он был высокого роста, стройный, светловолосый, большие серо-зеленые глаза в обрамлении почти по-девичьи пышных ресниц сияли радостью. В руках Арнольд держал перчатки и хлыст – видимо, как и крестный Луизы, молодой человек прибыл в поместье верхом.
Взгляды всех находившихся в комнате были устремлены на него, поэтому никто не заметил смертельной бледности, разлившейся по лицу Бланш в момент появления в комнате Арнольда; ее смуглая кожа приобрела сероватый оттенок. Однако усилием воли девушка взяла себя в руки.
Юноша поклонился обеим встречающим его леди, с почтением поцеловал руку миссис Грэммхерст, а потом руку будущей невесты. Луиза, чьи щеки порозовели от смущения, повела жениха знакомиться с теми из гостей, кого он видел впервые.
В последнюю очередь они подошли к Бланш, которая, казалось, желала слиться со своим креслом и остаться незамеченной и руки которой нервно теребили вышитый носовой платок. Только сейчас Луиза обратила внимание на состояние подруги. Она открыла было рот поинтересоваться, что произошло, но та, предупреждая ее намерение, снова едва заметно покачала головой. Все произошло столь быстро, что никто не заметил заминки. Мысленно пожав плечами, уставшая удивляться Луиза выговорила заготовленную фразу:
– Мэри, представляю тебе сэра Арнольда Бернса. Арнольд, это мисс Мэри Вернел. – Услышав фамилию девушки, молодой человек слегка вздрогнул и внимательнее всмотрелся в Бланш. Это не укрылось от ее глаз. Между тем Луиза продолжала: – Это моя лучшая, самая давняя и близкая подруга, Арнольд, поэтому вы тоже должны, просто обязаны подружиться. Я надеюсь…
Луиза замолчала, обнаружив, что ее никто не слушает. Не найдя этому иного объяснения, кроме того, что она, видимо, сказала банальность, девушка переменила тему.
– Матушка, – обратилась она к леди Элен, – а куда подевался лорд Райт? С момента его приезда я совершенно упустила крестного из виду, а мне бы хотелось познакомить его со всеми, особенно с Арнольдом…
Между Луизой и ее матерью завязался оживленный разговор, девушка даже словно бы забыла на несколько минут про жениха, и Арнольд воспользовался этим, чтобы повнимательнее приглядеться к заинтересовавшей его особе.
Чувствуя, что пауза затянулась, Бланш ровным, безжизненным голосом завела разговор о погоде, о дороге и красотах уэльской природы. Арнольд отвечал, не отводя глаз от лица девушки, старательно сохранявшей как можно более невозмутимый вид. Наконец он не выдержал:
– Мисс Вернел, простите за нескромность…
– Да?
– У вас нет сестры?
– Сестры? – делано удивилась Бланш. – Нет, разве что совсем дальние родственники… А почему у вас возник такой вопрос? – не удержалась она.
Конечно, она не могла не догадываться о причинах, побудивших Арнольда заинтересоваться ее персоной. Не дожидаясь его ответа и опасаясь, что ее план вот-вот провалится, либо она сама не выдержит и сорвется, девушка быстро извинилась, сказав, что плохо себя чувствует, и выскользнула из комнаты, покидая взволнованного Арнольда. Все остальные просто не обратили внимания на произошедшее.
Поднявшись к себе, Бланш бросилась на кровать и разрыдалась.
– Боже, дай мне силы это вынести! – шептала она.
Вскоре в дверь постучали. Бланш вытерла слезы и как могла ровно произнесла:
– Войдите.
В комнату заглянула обеспокоенная Луиза. Потеряв Бланш из виду, она обратилась с вопросом к Арнольду, и тот сообщил, что девушка пожаловалась на плохое самочувствие и покинула гостиную. Захватив по дороге нюхательные соли, Луиза поднялась на второй этаж и постучалась к подруге.
– Что с тобой? Тебе дурно? В чем дело? Или он сказал что-то такое, что тебя обидело или задело? Мужчины бывают такими неуклюжими, просто ужас…
– Нет-нет, ничего не случилось, и сэр Бернс тут вовсе ни при чем. Просто у меня опять разболелась голова. Наверное, все-таки это реакция на смену климата, – на скорую руку нашла объяснение Бланш. – Послушай, – вдруг испуганно спросила она, – ты никому не говорила, что я приехала именно из Италии?
– Нет, кроме мамы, конечно, которая и так знает. А что?
– И не говори. И леди Элен попроси о том же, пожалуйста! – Вопрос подруги Бланш, как обычно в последние дни, оставила без ответа.
Ничего не понимая, Луиза тем не менее послушно кивнула.
– Но я все-таки беспокоюсь. Ты так внезапно убежала… Тебя точно никто не расстроил и не обидел? И сэр Уолтер… ну, Дик, он, по-моему, огорчился, увидев, что тебя больше нет там, – лукаво добавила она.
– А ты убежала вслед за мной, окончательно бросив молодых людей на произвол судьбы, – нашла в себе силы рассмеяться Бланш. – Иди к жениху и гостям, тем более что потерянный тобою лорд Райт, кажется, уже вернулся – по крайней мере, я слышала шум во дворе.
– Хорошо. Только я все же надеюсь, что ты спустишься хотя бы к ужину, будет забавно «познакомить» тебя с крестным: он же тебя не раз видел до твоего отъезда из Англии… – Заметив, что Бланш не привела в восторг такая перспектива, Луиза успокаивающе заметила: – Не волнуйся, он никогда не нарушит наш маленький заговор, даже если тебя узнает – в чем я вовсе не уверена, после того как увидела тебя сегодня… Да, между прочим, – перебила Луиза сама себя, – покажись ты в подобном виде тогда, выйдя из дилижанса, я решила бы, что ошиблась и что-то перепутала – и ты приедешь следующим… Да, так вот, ежели крестный вдруг-таки узнает тебя, я все ему объясню. Так что отдохни и обязательно возвращайся к нам! – договорила Луиза уже на пороге.
Едва за подругой захлопнулась дверь, Бланш перестала сдерживаться, и слезы хлынули из ее глаз. Природная итальянская живость характера, вспыльчивость и эмоциональность, обычно строго контролируемые девушкой, воспитанной в английском пансионе, в особо напряженные моменты неизменно брали верх. Правда, случалось это крайне редко и, как правило, без свидетелей, и Луиза, с раннего детства привыкшая к внешнему спокойствию, выдержанности и твердому характеру старшей подруги, была бы не на шутку изумлена, задержись она в комнате Бланш еще на пару минут. Напряжение, в котором бедняжка находилась последние дни, ожидая приезда в Грэммхерст-холл жениха Луизы, усилилось до крайности в момент встречи с Арнольдом лицом к лицу и выплеснулось в потоке слез. Рыдания перемежались бессвязными восклицаниями, смысла которых уловить было бы невозможно, и только спустя полчаса перешли в тихие всхлипывания, когда, совершенно обессиленная этим взрывом, Бланш медленно поднялась и подошла к зеркалу в тяжелой темной раме.
– Красавица, – ехидно пробормотала она, разглядывая собственное раскрасневшееся лицо, круги под глазами и мокрые дорожки на щеках. – Просто невероятная красота. И краска вся размазалась… Да уж, выходить в таком виде нельзя. Грим придется наносить заново.
Она медленно повернулась к тумбочке, на которой стоял кувшин и прочие принадлежности для умывания, и занялась приведением своего лица хотя бы в относительный порядок.
Мысли ее оставались в полнейшем хаосе, но главным, что приводило девушку в самое непереносимое отчаяние, было осознание: она по-прежнему любит Арнольда. Несмотря ни на что. Да, он позабыл о Бланш, по-видимому, едва ее след простыл на английских берегах. Да, он не ответил ни на одно письмо и вряд ли вспомнил о ней хоть раз за все эти годы. Да, он собирается жениться на ее лучшей подруге и, кажется, даже влюблен… Но тогда почему он смотрел на Бланш таким внимательным и обеспокоенным взглядом? Почему спросил про сестру? Подумаешь, похожие фамилии… Неужели он ее все-таки узнал, несмотря на все усилия изменить внешность и сохранить тайну? Нет, вряд ли. Скорее, просто возникли смутные ассоциации… Но почему, почему он изменил ей так скоро? Она ведь верила ему, верила каждому слову – что он напишет, приедет… что они будут вместе. Только надежда на это дала ей силы пережить первые, самые тяжелые месяцы в Италии, а потом… потом надежда тихо умирала, но, судя по всему, окончательно умерла сегодня, когда Бланш снова увидела его – ничуть не страдающего, веселого, элегантного джентльмена, которого со дня на день ожидает помолвка с юной и прекрасной наследницей большого состояния…