Но Бун был непреклонен.
– Никакое это не городское событие, а обыкновенный протест.
– В любом случае они захотят поесть.
Прежде чем удалиться, она, однако, подмигнула мэру. Лишь трое мужчин в этом городе были достойны ее подмигивания, и Бун – один из них. Другие двое – Хэнк Дэвис и шеф Скотти. И Буну было нужно это проклятое подмигивание – ведь что-то явно пошло не так. Но черт бы его побрал, если он прогнется!
Глава 6
Два часа до забастовки. Сисси не знала наверняка, кто будет выступать, но после обеда почти каждые пятнадцать минут ее посетители, постоянные и не очень, стали приносить еду. Выглядит многообещающе, ведь так? Никто из них ясно не дал понять Сисси, придет ли на само событие, но в любом случае она была исполнена надежд на лучшее.
– Сидячая забастовка – это гражданская форма неповиновения, к которой прибегают с целью противостоять властям, – пояснила Сисси паре любезных девушек-подростков, принесших дюжину пончиков «Криспи крем» и поднос сандвичей с салатом и курицей. Девушкам нравилась библиотечная коллекция мрачных романов для молодежи о ближайшем будущем.
– О боже мой! – проговорила одна из девушек. – Именно об этом роман «Крах Вселенной». Сидячая забастовка – это очень круто!
– Возможно, в ход пойдут мечи, – сказала вторая.
– Или мотыги, – загоревшись, добавила первая. – Так жаль, что у нас нет тягучего радиометрического геля – он бы помог. Ну почему его до сих пор не изобрели? Достаточно унции, чтобы уничтожить целую армию!
Сисси поморщилась, но сразу же попробовала превратить эту гримасу в любезную улыбку.
– Нет, сегодня у нас мирный протест. Мы просто останемся здесь на несколько часов, чтобы показать, что против переезда библиотеки.
– А… – откликнулись они в один голос, и их плечи разочарованно поникли.
В этот момент Сисси даже пожалела, что решилась на эту забастовку, но сразу вернулась к реальности, когда в библиотеку вошли Фрэнк и Бекки Ли Бреддок.
Сисси подметила, что лицо Буна гармонично сочетает в себе черты обоих родителей. Квадратная челюсть, темно-каштановые волосы, карие глаза у него от отца, а от матери – острые скулы, густые ресницы и прямой нос. Сисси затруднялась определить, чей Бун заимствовал рот: губы Бекки Ли казались слегка растянутыми, а у Фрэнка были приподняты уголки губ.
Губы Буна же были довольно крупными и нежными. Вероятно, даже мягкими. По крайней мере Сисси так казалось, однако она давно не видела его вблизи, за исключением вчерашнего дня, когда обнаружила, как выразительно сжались его губы, пока он слушал ее. Не будь в тот момент такой расстроенной и сердитой, она польстила бы себе предположением, что слова ее оказали на Буна столь сильное воздействие, что он ответил одним только своим внешним видом. Прямо как Декстер, когда Сисси щекочет ему живот, а он пытается укусить ее за палец. Есть нечто магическое в том, что иногда создания совершенно разного круга в какой-то момент оказывались связаны друг с другом.
Конечно, ее ничуть не волновало, что Бун думает о судьбе библиотеки, но когда он рядом, его присутствие чувствуется так остро, как будто между ними существует особая связь. Какая именно, Сисси определить не могла, но это чувство, несомненно, имело что-то общее с тем, которое просыпается, когда мохнатая когтистая лапа с мягкими подушечками собственнически обхватывает ее палец. Быть может потому, что Сисси страстно тосковала по нему…
Придет ли он этим вечером? Или предпочтет держаться отсюда подальше?
Краем глаза Сисси наблюдала, как крепкая грудь Фрэнка ритмично вздымается под темно-синей тенниской с причудливой золотой вышивкой на грудном кармане. Это был высокий мужчина, даже выше Буна: более шести футов, – и желто-коричневые слаксы сидели на нем прекрасно. Над кожаным ремнем ничего не свисало, а руки были неплохо накачаны.
Подбородок Бекки Ли был вздернут на дюйм выше обычного, в руках она крепко держала элегантную сумочку цвета слоновой кости. Одета она была так, словно заехала в библиотеку по пути в загородный клуб: шелковая изумрудная блуза, жемчужные украшения, прямая юбка, светлые ботиночки – нечто среднее между цветом сливочного масла и слоновой кости, а на плечах – шерстяная шаль им в тон.
Ох и ах!
Вряд ли они заехали порыскать по стеллажам. И еду они точно не привезли.
– Так вы придете вечером? – спросила Сисси девушек-подростков, стараясь сохранять спокойствие, хотя сердце ее бешено колотилось. Удивительно, но ей все-таки удалось выдавить теплую улыбку.
Одна из девушек с сожалением покачала головой: