— Не расскажешь, что здесь смешного? Я бы тоже посмеялась, но пока как-то больше выть хочется…
— Беременная… Выяснять он примчался… Ой, я не могу… — ржал её старшенький.
— Ник! Мне не до смеха! Что тебе Катя сказала?
— Да что-то напутали ее предки. То ли тест нашли, то ли еще что-то. Вот и поняли все неправильно, — так, до конца и не успокоившись, хохотал Ник.
— А как еще это можно понять? Тест — он и в Африке тест!
— Ага. Только они разные бывают. А эти самое худшее ведь подумали…
— Я ничего не понимаю, — развела руками Ольга.
- Да нечего тут понимать! Болячку у Катьки нашли на медосмотре. По-женски что-то. Вот и выписали ей кучу направлений на всякие анализы. Но в особенности их интересовал какой-то гормон. И вот на него кровь нужно сдавать, когда у тебя овуляция.
— Так она на овуляцию делала тест?
— А на что ж еще? — снова захохотал парень.
Ольга, как подкошенная, упала на диван. Спрятала лицо в ладонях. Ей было совсем не смешно. В голове проносились миллионы вопросов. Она в глаза не видела никаких тестов на овуляцию, но допускала мысль, что по незнанию их можно было спутать с тестом на беременность. Но ведь Тихон утверждал, что говорил с дочерью. Или она что-то напутала?
— Гдальский сказал, что ты настаивал, чтобы Катя не затягивала.
— И что?
— Соврал?
— Да нет! Говорю же, мам! Чем ты слушаешь?! Болячка у нее неприятная. Последствия могут быть не самые хорошие. Лечиться ей надо! Вот я и говорил, чтобы не тянула с этим.
Ольга тихонько выдохнула. Казалось, что еще немного, и она развалится на части. От облегчения и… злости! Чтоб тебя, Гдальский! Вот ведь скотина! Она чуть не померла по его вине.
— Мам, ты в порядке?
Ник подошел вплотную к матери и, опустившись на корточки, заглянул ей в глаза.
— Нет! Я чуть не сдохла, сына.
— Эй! Ну, ты чего?
— Ничего! Зови всех…
— Зачем?
— Зови, говорю!
Ник поднялся, бросил на мать хмурый взгляд и вышел прочь из гостиной, чтобы минутой спустя вернуться в комнату в компании братьев.
— Начинается! — закатил глаза Петька. — Что? Половая амнистия отменяется?
— Не смешно! — нахмурилась Ольга.
— Мам, ну ведь не было ничего!
— Значит, будет! Так, послушайте меня…
— Клянусь, я удавлюсь, если нас ждет очередная лекция о пользе презервативов!
Ольга вздохнула. Мазнула по сыновьям внимательным взглядом. Она любила их больше жизни и так боялась, что одна не справится с воспитанием трех мальчишек…
— Не будет никакой лекции, — вздохнула она, с трудом выбираясь из мягких объятий дивана, — вы у меня взрослые и все знаете сами.
- А звала зачем? — усмехнулся Петька.
— Соскучилась. Дайте я вас обниму…
Парни застонали, закатили глаза, но послушно ступили в ее объятья.
— Просто будьте ответственнее по отношению к тем, кто рядом. Хорошо?
Сыновья Ольги синхронно вздохнули, переглянулись у нее над головой, покачали головами.
— Хорошо… — пропели в унисон и принялись ее щекотать.
А в это же время, несколькими этажами выше, Тихон мерил шагами темную комнату. Он уже воспользовался гуглом и узнал, что способность к зачатию близнецов передается только по женской линии и, признаться, эта информация его успокоила. Даже более того — недаром ведь говорят, что все познается в сравнении — теперь беременность дочки не казалось Гдальскому таким уж кошмаром. Ведь могло быть намного-намного хуже. А тут всего-то один младенец! Да это же проще простого… Справятся! Даже если этот её… сбежит! Они с Катюхой не пропадут. И унижаться ни перед кем не станут. Его денег, чтобы вырастить ребенка, хватит за глаза. Нет — пойдет к Юрке Смирнову. Заработает больше… Если, конечно, понадобится.
Прерывая ход течения его мысли, в дверь позвонили. Гдальский открыл. На пороге стояла…
— Катя? А ты что здесь делаешь так поздно? — удивленно поинтересовался Тихон, давая дорогу дочке. Та молча сбросила с плеч плащ.
— Ты мне можешь сказать, какого черта устроил?! — прорычала девушка, делая шаг к отцу. Из ее глаз разве что только искры не сыпались, а крылья тонкого породистого носа дрожали. Тихон даже отступил под таким-то напором.
— Что именно?
— Ты зачем поперся к матери Ника?! Что ей наплел? Как вообще тебе пришла в голову эта гребанная идея?!