Как ни странно, но, сказав это слово, Кейт не почувствовала неловкости, а скорее гордость, что пример ее родителей может послужить путеводной звездой для девушки с сапфирами, живущей на Саут-Одли-стрит.
Кейт не всегда гордилась этой историей. В школе мисс Лоуэлл она все свои силы положила на то, чтобы отделить себя от своих корней и развить в себе светские манеры, способные убедить ее одноклассниц, что она сошла со страниц последнего выпуска «Ля бель ассамбле» и не имеет сомнительных родственных связей.
— Луиза, можно мне спросить тебя кое о чем? — Кейт не хотелось затевать этот разговор, но он напрашивался сам собой. Она повернула голову к зеркалу и обратилась к собеседнице: — Почему ты так добра ко мне, хотя все знаешь о моей семье?
«Потому что мне тебя жалко». Кейт боялась это услышать, но теряться в догадках было еще хуже.
— Ты мне понравилась, когда мы встретились в доме твоей тетушки. — Голос девушки прозвучал с мягкой серьезностью. — Ты была очаровательна и грамотно излагала свои мысли. Мне понравились твои замечания касательно сэра Джорджа Бигсби. Я подумала, что мы могли бы стать подругами. — В отраженном в зеркале лице, обрамленном дерзкими кудряшками, не проявилось ни тени хитрости или расчета. — Кем бы я была, если бы изменила свое мнение, узнав о твоих родителях?
— Никем. Большинство людей основывают свое мнение о молодой леди с учетом положения ее родителей. И то, что ты этого не делаешь, выходит за общепринятые рамки, ты не можешь в этом со мной не согласиться.
— Но ты ведь не дочь пиратов или ростовщиков. — Луиза, явно разогреваясь для спора, слегка подалась вперед и добавила голосу модуляции. — Люди ломятся в театр, чтобы увидеть мистера Кина. А за миссис Сиддонс в свое время в Лондоне осушали бокалы. И то, что в свете продолжают утверждать, что они исключения из профессии, пользующейся дурной репутацией, представляется мне абсурдом.
— Спасибо за добрые слова. Хотелось бы мне, чтобы больше людей думали так же.
И такие люди, безусловно, были. Кейт не забыла, с каким уважением относился к маме лорд Баркли.
— Вот что значит иметь брата в политике. Филипп постоянно говорит о подобных вещах. О важности рабочего люда для здоровья нации. О неотделимом праве на достоинство каждого человека. И так далее. О это не часы бьют? Не пора ли нам взглянуть, готова ли матушка к отъезду?
Увлеченная сумбурными мыслями и счастливым ожиданием бала, Кейт поспешила за подругой. Как странно, что уже дважды с момента ее проникновения в высшее общество она столкнулась с подобным неожиданным великодушием, хотя ни один джентльмен еще не пал, сраженный ее красотой.
По крайней мере, насколько Кейт было известно, лорд Баркли не стал исключением. И если барон женится на ней, то не под влиянием момента, о котором он рано или поздно пожалеет.
Проходя мимо зеркала, Кейт не могла еще раз не взглянуть на свое отражение. Платье так великолепно сидело, подчеркивая ее формы, как будто было сшито специально на нее. А шлейф делал ее походку плавной, словно она не шла, а плыла по полу, как царственная особа. Если Кейт рассчитывала сразить наповал мужчину или укрепить то хорошее впечатление что уже на многих произвела, то этот вечер, на который она прибудет как гостья, с объявлением имени и в полном блеске своей красоты, был наилучшим шансом для этого.
Глава 12
Мисс Уэстбрук опаздывала. Надо же! Та, которая так страстно желала посещать светские приемы в то время как он, кто предпочел бы тихий вечер дома с книгами, был вынужден снова находиться здесь, потому что не имел уверенности, что леди Харрингдон станет присматривать за девушкой должным образом… а она до сих пор не соизволила явиться.
Ник бесцельно слонялся вдоль стены, пока парочка дородных джентльменов не закрыла его от глаз лорда и леди Кэткарт, тогда он украдкой взглянул на часы. В том, что мисс Уэстбрук прибудет, он не сомневался. Было жаль только, что о ее опоздании он ничего не знал заранее, иначе использовал бы эти полчаса с куда большей пользой, чем шатание без дела и наблюдение за тем, как другие развлекаются.
«Если бы ты поговорил с ней, она, возможно, сказал бы тебе, что приедет позже». Последнюю неделю Ник без устали занимался самобичеванием. В тот день, когда он был у Уэстбруков с Баркли, ему было бесконечно трудно видеть ее неловкость в его присутствии, так что он в конце концов решил держаться в стороне. Он бы предпочел вообще ее не видеть, чтобы побыстрее стереть в памяти воспоминания о том поцелуе.
Ник отошел от стены и начал свой четвертый круг по залу с момента прибытия. Пройдя половину пути, он вышел на лорда Баркли, который разговаривал с царственного вида господином в очках. Заметив Ника, барон жестом пригласил его подойти.