Больше говорить было не о чем.
За пару минут их довезли до унылого помещения расположенного прямо в жилом доме. Сильный запах крови, залитой перекисью, спиртовых салфеток и хлоргексидина вызвал у Марии новый приступ отвратительного головокружения и тошноты. Александр тут же усадил ее на стул, и потребовал от пробегающей мимо немолодой, но подтянутой медсестры нашатыря.
Женщина метнула на Машу неприязненный взгляд, очевидно сочтя пьяной. Она даже буркнула что-то себе под нос, но Александр нашел нужные слова:
- Девушка ударилась головой, вам нравится запах рвоты?
Нашатырь тут же нашелся, а потом Машу пригласили на осмотр. Доктор констатировал сотрясение мозга, ушибы и царапины на руках. Александр проследил, чтобы все было внесено в справку и в протокол.
- А как же вы? – слабым голосом спросила Мария ощущая себя младенцем в люльке укачанном слишком ретивой нянькой. – Вы тоже упали, и пальто…
- Пустяки, - мужчина отмахнулся, - я практически не пострадал, а вот у вас все серьезно.
Когда их выпустили из травмпункта, оказалось, что на улице глубокая ночь, Машин телефон давно разрядился, а полицейских и след простыл. Она и не заметила, что по ее лицу вновь потекли слезы.
- Что случилось? – устало и как-то обреченно спросил мужчина.
- Как я теперь доберусь домой? – пробормотала женщина, осторожно вытирая хлюпающий нос.
- Ни как, - строго ответил Александр, - вам нельзя оставаться одной. Поэтому вы едете со мной.
- Что? – трепыхаться на узком скользком крыльце, когда тебя держит под руку мужчина в половину тебя, по меньшей мере неразумно.
Александр крепко прижал ее к своему боку и кончиком трости указал на большую серую машину в стороне от входа:
- Я давно заказал такси. Прошу.
Маша медленно, опасаясь падения в скользкую грязь,добралась до транспорта и неловко остановилась рядом.
- Садитесь, Мария, - Александр сам распахнул перед ней дверь, - я с вашего позволения сяду вперед.
Маша слабо кивнула, забыв о поселившемся в голове свинцовом шаре. Ее предсказуемо вывернуло на грязный асфальт. Вытираясь последней салфеткой из пачки женщина печально думала, что «добрый самаритятнин» должно быть проклял ту минуту, когда она к нему прислонилась в автобусе. Однако Александр не теряя своего спокойного выражения лица переступил лужицу желчи, помог Маше сесть в машину, пристегнул ее ремнем, точно ребенка и обойдя капот сел рядом с водителем. Автомобиль плавно двинулся с места, увозя пассажиров из унылого дворика окруженного облетевшими тополями.
Машина ехала не долго и остановилась в таком же унылом дворе составленном разноцветными «хрущевками». Александр помог Марии выйти из машины, и под руку, как старушку повел к подъезду.
Внутри пахло как обычно пахнет в таких домах – капустой, супом, болезненной старостью и дешевым табаком. Катя уже с трудом ковыляла и сочла, что ей несказанно повезло, раз не пришлось подниматься на пятый этаж, квартира была на третьем. Мужчина довольно быстро нашел ключи и пропустил Машу вперед. Узкая прихожая, полупустая вешалка с парой курток и бейсболок, простой линолеум на полу и краска на стенах.
Закинув на вешалку свое пальто Александр помог раздеться Марии и подтолкнул ее к ванной:
- Вам не помешает принять душ, сегодня была домработница, так что там точно есть свежее полотенце и халат. Вещи оставьте на машинке, потом постираем.
Двигаясь как замерзший робот-автомат женщина вошла в помещение, разделась, включила душ и тут пошел откат от всего этого длинного дня, аварии, запаха крови и старой хрущевки. Колени подогнулись, свернувшись калачиком на дне огромной чугунной ванны, Маша зарыдала, под горячими струями, выплакивая всю накопившуюся боль.
Неожиданно занавеска отлетела в сторону и перед нею встал Александр. Без трости, с обнаженным, точно у былинного богатыря торсом. Мягкое трико облегало его ноги, а взъерошенные волосы превращали мужчину средних лет в молодого растерянного парня.
- Что случилось? – спросил он принуждая себя отвести взгляд от узкой спины с выступившими позвонками.
- Ничего-о-о! – прорыдала Мария, обнимая руками ноги, чтобы скрыться от его взгляда.
- Ясно. –Коротко выдохнув мужчина взялся за лейку душа.
Тщательно смочил женщину с макушки до пят. Щелкнул крышечкой какого-то флакона и принялся намыливать Марию, растирая руками пену с ароматом моря. Сначала женщина сидела неподвижно, потом попыталась трепыхнуться, но ее жестко осадили:
- Спокойно! Чего я там не видел? Сейчас смою пену и пойдете, приляжете.
Маша замерла. Как неловко поставленная кукла. Александр действительно отстраненно и быстро вымыл ее, прополоскал волосы, очень бережно перебирая пряди, словно знал, что любое резкое движение вызывает у нее новый приступ боли. Потом зашуршал пакет. Маша удивленно приоткрыла глаза: мужчина распечатал упаковку с огромной купальной простыней, и закутал женщину в махровую ткань, словно младенца.
- Теперь возьмите меня за руку и потихоньку выбирайтесь. Я бы вынул вас из ванны сам, но мой преклонный возраст и боевые раны не позволяют мне носить красоток на руках.
Маша смутилась, к щекам прилила кровь, но все же схватилась за крепкую мужскую ладонь и вышла в комнату. Перед ней предстала обычная хрущевская «двушка» чуть-чуть облагороженная современной недорогой мебелью и ремонтом.
-Идите в спальню, ложитесь, скомандовал Александр, а я посмотрю, что у нас есть на ужи Чаю сейчас принесу. Маша попыталась отнекиваться, но ее решительно подтолкнули к узкой двустворчатой двери.
В спальне было тихо и полутемно. Маленький ночник-фонарик горел на тумбочке в изголовье одной из кроватей. Женщина огляделась – две одинаковые кровати «полуторки». Дна накрыта покрывалом, у второй приглашающе откинуто одеяло. Две тумбочки, с ночниками, комод с зеркалом , вешалка для одежды и все. Ни цветов, ни шкафов, только легкие занавески скрывают свет из окон соседних домов.
Мария поплотнее стянула на себе концы полотенца и осторожно легла, со стоном устроив голову на подушке. Где-то вдалеке шумела вода, брякала посуда, сочно чмокала дверь холодильника.