– Брось, Джен, мы же не персонажи криминального детектива, – усмехнулся Дейв, погладив её пышные волосы. – Завтра я провожу Эшлин, позвоню ей разок, чтобы убедиться, что она добралась благополучно. И все. Мы забудем об этом. И ты больше не будешь тревожиться.
– Я совсем не тревожусь. Даже рада, что у тебя есть занятие, пока я мечусь в свадебных хлопотах… Натали такая несамостоятельная, просто ужас!
Фраза «я совсем не тревожусь» запомнилась Дейву Сейбину надолго.
С утра лил дождь. Холодный, какой-то совсем не летний. Дейв вывел машину из гаража и ждал, пока спустится Эшлин. Дженнет стояла на крыльце и грызла яблоко.
Когда спустилась Эшлин, Джен участливо обратилась к ней:
– Надеюсь, у вас достаточно сил для долгой поездки? А денег? Мы могли бы одолжить…
– На билет мне хватит, – бледно улыбнулась Мейлстром. – Спасибо вам за вашу заботу, Дженнет. Я, конечно, надеялась, что у моего однокурсника все сложилось хорошо, но не думала, что настолько. Берегите друг друга. Это здорово, когда есть кто-то, кто тебя бережет.
Джен по-дружески пожала тонкую ладошку Эшлин.
– Удачи, Эшлин. Если что – звоните. Окажетесь в Уоллесе – мы будем рады с вами повидаться.
– Не думаю, что окажусь, но все равно, благодарю, – отозвалась Мейлстром и села в машину рядом с водительским сидением. Такая же, как три дня назад – белый плащик, сумка в руках, нервный взгляд. Пожалуй, даже более нервный, чем в ту злосчастную ночь.
Дейв поцеловал жену и сел за руль.
– Сначала поедем в сторону вокзала.
– Зачем? – удивилась Эшлин.
– Я сказал Джен, что отвожу тебя на вокзал.
– То есть, ты ей солгал?
– Да.
– Как знаешь, конечно. Но мне казалось, вы доверяете друг другу.
– И мне казалось, – тихо проговорил Дейв.
Какое-то время они ехали молча. Когда он повернул на другую улицу, в конце которой стоял ныне заброшенный коттедж Джона Риддла, Эшлин впервые за всю дорогу пошевелилась и вздохнула:
– Странно, правда, судьба сводит людей? Эти годы я…, конечно, вспоминала о тебе, но не думала, что мы снова столкнемся, да еще при таких обстоятельствах… что я причиню неудобства тебе… и твоей замечательной жене…
– Никаких неудобств я не заметил, Эшлин. Не выдумывай. А Дженнет ты, по-моему, очень понравилась.
– Понравилась? – фыркнула Мейлстром. – Ну, пусть так – понравилась. А я ее ненавижу за то, что ты ее любишь.
Дейв посмотрел бы ей в глаза, не проезжай он в этот момент крупный перекресток и не следи за машинами.
– Эшлин, ты чего? Не надо так говорить.
– Ты не спросил меня, дружу ли я теперь с Мардж. Она тебе безразлична. Так вот, Дейв, мне она тоже безразлична и была безразлична всегда. А общалась я с ней лишь потому, что это был единственный шанс… быть ближе к тебе.
– Какое признание! Мардж ты тоже ненавидела?
– Не сомневайся.
– Зря. Я ее не любил.
– А мне плевать. Ты был с ней! Ты её целовал и обнимал на моих глазах, и тебе было все равно, что я чувствую!
– Эшлин, я и понятия не имел, что ты что-то чувствуешь. Ты никогда не говорила…
– А зачем было говорить, если я знала, что такие парни, как ты, никогда не обращают внимания на таких, как я - замухрышек? Я думала, мне достаточно будет просто общаться с тобой, по-приятельски. Только я ошиблась. Недостаточно. Дружить с теми, кого безответно любят, могут только мазохисты.
– Ты ошиблась не только в этом, – выговорил Сейбин. – Возможно, если бы тогда ты как-то проявила свои чувства, я бы смог на них ответить. Черт тебя побери, Эшлин, когда ты хочешь, ты можешь кого угодно очаровать! А вместо этого ты забиваешься в уголок и страдаешь. Зачем? Может, я и влюбился бы в тебя, не будь на свете Дженнет. По крайней мере, у тебя был шанс.
– Мне кажется, он есть и теперь. Ты не хочешь это признавать, но он есть. Потому что я тебя люблю, Сейбин. Люблю гораздо сильнее, чем твоя ненаглядная Джен. Которой вообще плевать по большому счету, где ты и с кем ты. Лишь бы вернулся к ней под каблук.
– Давай не будем обсуждать Дженнет. Я уверен в наших чувствах, а у тебя даже не было времени в них разобраться.
– Да чего тут разбираться, – как-то зло хохотнула Эшлин. – Думаешь, я не поняла, зачем ты вчера вечером пришел ко мне? Хотел заставить ее ревновать, да только не вышло. Дейв, мы провели вместе три дня, ты мог изменить ей десять раз, а она даже не почесалась!
– Джен не ревнует меня лишь потому, что верит мне, как себе. И вообще, ревность – не гарантия любви. А её отсутствие – не гарантия равнодушия.
– Ошибаешься, милый, – прошипела Мейлстром. – Мы все собственники в душе. И любить без ревности, без эгоистического желания обладания могут только истинные альтруисты, а твоя Дженнет, явно, не из таких. И я тоже не из таких. И хорошо. Я когда-то пыталась себя обмануть, уверяла, что главное для меня – твое счастье, а на самом деле это не так. Знаешь, когда я оказалась в вашем Уоллесе, когда вспомнила о тебе, я вдруг очень захотела отомстить за свое разбитое сердце. И пока ждала тебя на пустыре, выдумывала месть. И выдумала. А потом увидела тебя – и все забыла. Поняла, что еще люблю, как последняя дура. И мстить не могу. Но и делить тебя ни с кем не стану.