Аюб замычал. Дах вырвал кляп. Младший брат слегка размял затекшую челюсть и, вскинув голову, сказал:
– Я не вор! Бэла не принадлежит тебе! Она выбрала меня!
Сильный удар кулаком в живот заставил Аюба скорчится от боли.
– Заткнись, щенок! Она моя! Ты слышишь – МОЯ!
– Она не любит тебя!
– Это не главное! Главное, что я получил её! И что скоро наша свадьба! Я, знаешь ли, тоже люблю её!
– Любовь должна быть взаимной!
– Ничего, полюбит позже! Мос, займись!
Трое джигитов начали бить лежащего Аюба. Первые крупные капли упали с чёрного неба – начинался дождь.
Уже светало. Тлетенай вернулась в дом, слегка промокнув, осторожно прокралась в комнатку Бэлы. Та уже была готова и сидела, обхватив маленький сверток с едой. Жестом Тлетенай позвала её. Так же тихо они покинули гинекей, женскую половину дома и пошли к конюшне. Дождь разошелся не на шутку, гремел гром, и сверкали молнии.
– Плохое у меня предчувствие, – залепетала Тлетенай, сжавшись от очередного раската грома, – словно Ахын против!
Бэла не поняла её слов, и продолжала надевать седло на серую кобылу в яблоках.
– Знак есть! Аюб будет ждать тебя у Шхагуаше!
– Спасибо, Тлетенай, солнышко! – Бэла обняла её и расцеловала.
– Я буду скучать по тебе! Все уезжай, а то я расплачусь.
Бэла вскочила в седло, улыбнулась своей новой сестре, сказала «прощай» и слегка натянула поводья.
Дах свистом остановил избиение брата. Из носа Аюба текла кровь. Волосы, лицо и одежда были в грязи. Дождь насквозь промочил всех и продолжал тарабанить по, испускающим пар, джигитам.
– На что ты надеялся, брат? Думал, я просто отдам Бэлу и уйду в сторону?
– Так и будет, Дах! – сплевывая кровь, прохрипел Аюб. – Она никогда не полюбит убийцу своего отца!
– Её отец жив! Ты…
– Расскажи это кому-то другому! Я всё знаю! Ты использовал меня, чтобы Бэла поверила в эту ложь! Но, как говорит наш отец, правда всегда найдет выход!
– Ну что ж, – Дах не ожидал такого поворота, – в моих планах ты был ключом к её сердцу, но, как мы все видим, ты открыл его для себя! Но у меня есть ещё один ключик!..
– Квели!
– Ты меня удивляешь! От тебя ничего не утаишь!
– Ты ещё больше удивишься, узнав, что Есхот не привезет её к свадьбе!
– Что? О чём ты?
– Её нет у Есхота! Ты проиграл!
– Шакал! – Дах схватил его за грудки. – Куда ты её дел?
– Спрятал в надежном месте!
– И как я понимаю, ты мне о нём не скажешь?
Аюб попытался плюнуть, но горло пересохло и лишь брызги крови оросили гневное лицо Даха.
– Ты пожалеешь, что родился на свет! Мос, давай аркан! Что-то наш брат испачкался грязью! Надо бы его обмыть!
Тлетенай из-под крыши конюшни смотрела в след уехавшей Бэлы, радуясь за влюбленных. Вдруг, лошадиная морда уткнулась ей в спину и недовольно фыркнула. Она резко обернулась, отскочив немного назад, и сердце её оборвалось: «Не может быть! Это же конь Аюба!» Дурные предчувствия охватили ее сердце. Она бросилась к кунацкой, где ночевал Дах. Дверь была не заперта. Приоткрыв её, она окликнула брата. Никто не ответил. Подождав немного, она ещё несколько раз прокричала его имя. Тишина. Сердце её бешено заколотилось, а уста прокричали: «О, Ахын! Отец! Отец! Проснитесь! Беда!»
Аюб стоял на коленях у самого края теснины. Внизу ревела Шхагуаше. Дождь лил непроглядной стеной. Один конец аркана привязали к его ногам, другой к той самой корявой сосне, где совсем недавно он рассказывал своей любимой легенду о реке. Рядом тяжело дышал Дах.
– Последний раз спрашиваю: где Квели?
– Можешь даже убить меня, но ты её не получишь!
– Смотри не наделай в штаны! – Дах запихнул кляп в рот брата, кипя от злости.
– Дах, кто-то едет верхом! – расслышал стук копыт Мос.
Один только Аюб знал, кто это был. Сердце его заныло. Он всё испортил! Подвел Тлетенай, Бэлу и Квели. Сейчас его любимая увидит весь ужас происходящего, увидит униженного Аюба, грязного, окровавленного, подранного как собаку. Нет! Она не должна его увидеть! Привстав, он сильно оттолкнулся и прыгнул в бездну.
Бэла уже расслышала чьи-то голоса впереди. Её это насторожило. Михаил должен был быть один. Она спешилась и медленно, скользя по мокрой траве и камням, пошла к месту встречи.