— Свэнн, — возмутился Майкл, — перестань ёрничать. Это кощунственно в такое раннее утро.
— Не рассуждай, парень. Время не ждет, — отрезал Свэнн.
— Согласен, спасибо.
Майкл повесил трубку и сделал несколько специальных упражнений, пытаясь снять напряжение.
— В чем дело?
Он поднял глаза и внимательно посмотрел на Эбби. Она уже успела добавить шорты к своей нелепой майке и стояла в дверях, глядя на него с профессиональной озабоченностью.
— Каким образом я проснулся на твоей кушетке?
Эбби с недоумением пожала плечами.
— Возможно, потому что заснул на ней. Коп слишком тяжел, чтобы его можно было отнести к лифту, а на своей кровати я никому не разрешаю спать.
— Почему ты не разбудила меня?
У нее иссякло терпение от его вопросов.
— Я не хотела подвергать опасности жителей Чикаго. А ты определенно не был в состоянии вести машину.
Майкл сердито нахмурился.
— Это я должен был решать сам.
Глаза Эбби гневно сверкнули.
— Именно поэтому я и не стала тебя будить. Я знала, как бы ты в этом случае «вежливо» мне ответил.
— Леди, вы не моя мама.
— Ты ведешь себя с глупой самоуверенностью шестилетнего мальчишки. Ключи от твоей машины на столике в прихожей.
— Тут есть одна проблема, — как можно спокойнее сказал Майкл с сузившимися от боли глазами. — Ты должна поехать вместе со мной. Лейтенант хочет видеть нас обоих в участке.
— Тогда не будем терять времени. Я не сяду с тобой в машину, пока ты сейчас же не позавтракаешь. Может быть, после еды у тебя пройдет головокружение. Неужели так трудно выполнить мою просьбу?
— Эбби…
— Можешь принять душ, пока я буду готовить завтрак. Ты не против яиц?
Они стояли, глядя друг другу в лицо еще несколько секунд, оба усталые, напряженные, раздраженные. Майкл не удержался и пошутил:
— Только на тарелке.
Готовя быстрый завтрак на двоих, Эбби думала о мужчине в ее ванной. Он неожиданно заснул как мертвый вчера ночью, не доев пиццу, и не мудрено. Это был тяжелый день для них обоих. Сон сморил сержанта Вивиано на ее софе…
Эбби сидела напротив спящего Майкла совершенно растерянная. Ничего подобного раньше с ней не случалось. Должна ли она разбудить его и отправить домой? Или позволить ему остаться здесь?
Спящий Майкл выглядел таким уязвимым. Она долго сидела неподвижно, просто глядя на него. Позже ей все-таки удалось приподнять его и переложить на кушетку, накрыв старым стеганым одеялом. А затем она снова долго стояла рядом с уснувшим Майклом и глядела на него.
Он спал тем счастливым сном, каким спят маленькие дети. Скатившись на бок, сунув руку под голову и вытянув ноги поверх диванных подушек. Эбби нагнулась над ним, откинула его волосы назад, чтобы увидеть, как он улыбнулся от ее прикосновения. И сердце ее упало в какую-то бездонную пропасть.
Разбивая яйца, одно за другим, Эбби включила тостер. Ей было самой забавно наблюдать, как пробуждались в ней первородные материнские инстинкты. Ничто так не преображает женщину, как стремление позаботиться о мужчине, когда он болен, или у него неприятности.
Все, чего она хотела, когда увидела счастливую улыбку на лице Майкла, — это прижать его к себе и взъерошить густые волосы.
Тост выскочил из тостера, напугав ее. Она достала масло и смазала ломтик. Она все делает правильно. Древний, добрый материнский инстинкт — спасибо ему. Но, приготавливая незатейливый завтрак, она снова и снова воскрешала в памяти его вчерашний поцелуй, до тех пор пока не осознала, что в нем было нечто большее…
Войдя утром в комнату, чтобы разбудить своего гостя, Эбби невольно залюбовалась спящим Майклом, его мужественным лицом, освещенным неярким утренним светом.
Эбби ничего не могла поделать с собой, ее разумные доводы разбились вдребезги. Она вся горела от бушующей в ней неподдельной страсти, ее кожа хранила тепло его прикосновений, сердце учащенно билось. Она ощутила вдруг острую боль в груди от дурного предчувствия.
Ты играешь с огнем, подумала Эбби, осознав, что ей приятно накрывать стол на двоих. Ты потеряла рассудок, и за это придется расплачиваться. Что ж, она готова платить любую цену….
— Эбби…
Майкл стоял в дверях, посвежевший после душа, его лучистые глаза светились… Ее сердце опять сладко замерло. Она молчала, глядя на него. Это превосходный способ, как ей казалось, потушить пламя: запомнить черты его лица, словно это была драгоценная карта, указывающая на тайник, где хранились несметные сокровища.