— Вы думаете, что тот, кто напал на меня, и террорист, взорвавший «безопасный дом», — одно и то же лицо?
— Во всяком случае, эта версия кажется правдоподобной. Особенно если учесть, что он уже сделал попытку напасть на вас, — сказал Магнассон и бросил уничтожающий взгляд на Майкла. — Я серьезно думаю, мисс Фицджеральд, что вы подвергаетесь большему риску, позволяя сержанту оберегать вас; вы находились бы в большей безопасности под нашей защитой.
— Такова уж доктор Фицджеральд, — холодно произнесла Эбби. — А могу я вас спросить, большему риску, чем что? Чем возможность быть взорванной в вашем «безопасном доме»?
Майкл был готов аплодировать находчивости Эбби.
— Вивиано… — зашипел лейтенант Кэпшоу, считая, видимо, что он отвечает за дерзкий ответ доктора.
— Успокойтесь! Подумаем лучше, что мы будем делать дальше, — резонно заметила Эбби.
— Ничего такого, что могло бы затронуть вас, доктор Фицджеральд, — заверил ее Магнассон, сделав язвительный акцент на слове «доктор».
— Вы заверяли меня в надежности вашей охраны и в прошлый раз, — напомнила она ему, — а после этого за мной была устроена настоящая охота: чуть не убили в собственной квартире и, наконец, едва не взорвали. Я содрогаюсь от одной мысли, что случилось бы со мной, если бы вы оставили меня в качестве завидной приманки в «безопасном доме», как вы и задумали поначалу.
И Майкл и Свэнн готовы были дать отпор наглому Магнассону.
— Если я что-то и усвоил, общаясь с вашим Агентством, — ядовито заметил Майкл, — так это глубокое убеждение в вашей несостоятельности. Вы не можете (или не хотите) уберечь доктора Фицджеральд от опасности.
— Может быть, устроить еще одну встречу с прессой? — предложила Эбби. — Майкл, я уверена, что ты будешь рад снова пообщаться с журналистами и репортерами.
— Для вас будет безопаснее, если вы откажетесь от легкомысленного утверждения, что даже мельком видели Марлоу, — посоветовал Магнассон, не обращая внимания на ее предложение. — По крайней мере, сейчас.
— Я не собираюсь лишать Майкла главной роли, — насмешливо сказала Эбби.
Один только Майкл заметил, каких усилий стоило ей держаться уверенно и независимо.
— Возможно, это и не принесет вреда, если бы вы присутствовали при том, когда сержант Вивиано будет делать свое заявление. Прессе, конечно, важно знать, что вам удалось спастись после происшедшего в вашей квартире, — процедил Магнассон.
Эбби одарила его очаровательной улыбкой.
— Я тоже в этом крайне заинтересована, мистер Магнассон.
Майкл стоял по одну сторону Эбби, Свэнн — по другую. Она узнала по крайней мере четырех полицейских в штатском в толпе, когда явилась пресса, чтобы получить информацию из первых рук о ее спасении и взрыве «безопасного Дома». Эти последние новости сообщил Майкл.
— Благодаря информации, представленной офицером Вивиано, — сказал лейтенант в своем предварительном заявлении, — мы теперь имеем более ясное представление о том, кого мы ищем.
— Что помогло вернуть память сержанту Вивиано? — спросил один из репортеров. Лейтенант обратился к Эбби с просьбой, чтобы она дала профессиональный комментарий как врач.
Эбби застал врасплох этот репортерский вопрос, однако, она быстро нашлась.
— Она должна была вернуться, — уверенно ответила Эбби. — Время провала памяти зависит от неведомых нам капризов природы. — Или от полнолуния, морских приливов, или указания Агентства по борьбе с наркотиками, иронизировала она про себя.
— Доктор Фицджеральд, — продолжал репортер, — а вы не припоминаете, видели ли вы второго участника этого преступления?
Она усмехнулась.
— Извините, но я не могла оторвать глаз от дула револьвера.
Беседа высших полицейских чинов с прессой состоялась в небольшом конференц-зале.
Эбби наблюдала за происходящим через стеклянные перегородки. Это зрелище было интереснее, чем трехактный мюзикл. Магнассон, молчаливый дирижер этого сомнительного шоу, располагался за председательским столом и не отрывал глаз от присутствующих. Эбби готова была послать воздушный поцелуй любовавшемуся собственной персоной сотруднику Агентства.
Она сосредоточила свое внимание на следующем вопросе о предварительном обвинении, и особенно на том, что отвечал на него лейтенант. Но вдруг она заметила того, «второго», человека — Марлоу. Боже мой! Неужели? Он шел по направлению к парадной двери; как и тогда, на нем был костюм. Она огляделась по сторонам, но никто, по-видимому, не обратил внимания на Марлоу. Она подумала, что, может быть, он именно сейчас и доставлен в участок?