Кирилл понимал, что неудача в их деле означает самую скорую ликвидацию всех посвященных. И в этом фьючерсном мартирологе – его Кирилла имя стояло самым первым.
– А если ничего не получится? – еще раз спросил себя Кирилл.
И он тут же ответил себе, что при любом раскладе, как бы ни легла в его игре карта, Инна должна получить достаточно денег на то, чтобы вырваться из под опеки своего менеджера.
– Если не получится с банком Чейз Манхэттен, то придется взять денег у Босса, – решил Кирилл, – придется взять у него без отдачи, потому как отдавай – не отдавай, а игра идет в одни ворота, и при любых рамсах, напротив его Кирилла имени – в бухгалтерской книге личных должников Босса – уже записана смерть.
Поэтому, никаких сомнений – Босса надо грабить. Вор у вора дубинку спер!
Кирилл уже сам себя отпел.
Как тех монахов, Пересвета и Ослябю, что шли биться с Челубеем.
Кирилл видел впереди только одну задачу – освободить Инну.
А сохранение своей жизни при этом, уже не имело большого значения. ….
Часть третья
Хаген благородный
Сын, жена и теща Геннадия беспокоило то обстоятельство, что никак не удавалось связаться с сыном.
Он полагал, что Кириллу непременно надлежало успеть к Настиным похоронам.
Что там из Америки? Рейсы прямые, без пересадок, причем на Москву и на Питер из Нью-Йорка по два по три в день.
Но даже опытной и исполнительной секретарше Геннадия, уже сутки как все никак не удавалось отыскать Кирюшу.
Геннадий поговорил по телефону со своим старым институтским приятелем Гришей Розенбаумом, с тем, у кого по контракту в нью-йоркской лаборатории моделирования грунтов и оснований должен был работать Кирюша, но Григорий ничего не знал о том, где сейчас находится Кирилл.
– Да он три недели как смылся куда то, – кричал в трубку Григорий – Как? Куда смылся? – недоумевал Геннадий – А я знаю? И адрес сменил, с квартиры съехал, и более того, сроки мне по договорам срывает, работу забросил, не знаю что и делать, – жаловался американский приятель, -подвел меня твой сынок.
– У меня Настя погибла, жена моя, Кирилла мать, – сказал Геннадий, – надо в любом случае Кириллу передать чтобы он успел к похоронам…
– Я передам, если найду, но я не уверен, что найду, – упавшим голосом ответил Григорий, – я сочувствую, извини…
Хлопоты, связанные с похоронами настроили Геннадия на то, чтобы погрузившись в дела он не оставил бы себе времени на эмоции. На горе.
Внешне Геннадий даже изумлял своих коллег – оставался все таким же подтянутым, вежливым, приветливым.
Подчиненные, узнав о горе, постигшем их шефа, боялись входить к нему в кабинет, но неотложные дела заставляли делать это, и люди были удивлены… Взяв ту или иную бумажку, отчет, смету или платежную ведомость, Геннадий Сайнов живо включался в работу, делал замечания, звонил, накладывал резолюции…
– Жена в автокатастрофе у него погибла, слышали?
– Да, горе то какое!
– Красавица она у него была, балерина, только-только юбилей сорок лет как справили…
– Да, горе! Говорят, любил он ее очень сильно!
– Двадцать лет вместе прожили…
– А дети у них есть?
– Сынок у них, Кирюша, в прошлом году институт закончил, сейчас говорят в Америке работает…
– В Америке? Успеет ли на похороны?
– Сын должен к матери на похороны, обязательно должен…
Лешка Коровин теперь не отходил от Геннадия ни на минуту.
Взял на себя организацию и контроль всех печальных дел.
Место на приличном кладбище, отпевание в хорошей церкви, поминки…
Конечно, и как само собой разумеющееся, Лешка организовал для этого что то вроде штаба, вроде комиссии по организации похорон, куда вошли зам Гены Сайнова по хозчасти, его секретарша и шофер. Но все равно, хлопот было – хоть отбавляй!
В Байкальск тестю с тещей Геннадий звонил сам.
Разговаривал с Марианной Евгеньевной, у Николая Александровича сердце…
Геннадий сперва хотел телеграмму послать. Но набрался мужества, и даже не перепоручая секретарше, сам набрал длинный одиннадцатизначный номер.
– Настя погибла, – сказал Геннадий, едва услышав тещино "але", – вот такое горе у нас…
Марианна Евгеньевна сперва долго молчала, а потом спросила дрогнувшим голосом, – как погибла, когда?
– Разбилась в машине вчера вечером, когда из города на дачу ехала…
Тут теща не удержалась, заплакала…
– Прилетите на похороны? – спросил Геннадий.
– Я перезвоню, – сквозь рыдания ответила Марианна Евгеньевна. ….
Потом звонил Николай Александрович, он выспрашивал подробности, как, где, каким образом разбилась?