Доктор Кохрейн вздохнул и открыл дверцу такси.
— Тогда поехали со мной. Если вы на самом деле хотите знать.
В такси было душно. Доктор Кохрейн сказал водителю адрес и забился в угол, закрывшись шляпой. Если бы не его рука, цепляющаяся за обитую кожей ручку над дверцей, его можно было бы принять за спящего. Он явно не хотел разговаривать. Катерина тоже погрузилась в молчание, с нетерпением ожидая, когда ей откроется главная тайна.
Фары освещали дорогу, но окна в машине запотели, и Катерина не представляла, в какую сторону они едут. Впрочем, водитель, похоже, ориентировался не хуже угря, что весной покидает свое гнездо в Саргассовом море и отправляется в кругосветное путешествие, чтобы из года в год возвращаться обратно.
Яркие пятна неоновых реклам баров и магазинов пролетали мимо, потом они выехали на шоссе и влились в поток скрежещущих, теснящихся вокруг грузовиков и машин, а еще через десять минут съехали по широкому выезду к светофору, повернули на перекрестке налево и начали потихоньку забираться на холм.
— Эй, эй, мы проехали! — закричал доктор Кохрейн. — Стоп, достаточно! Стойте!
Водитель, видимо, не слишком доверяя ручному тормозу, резко вывернул руль в сторону, и такси встало поперек склона, загородив собой улицу.
Доктор Кохрейн и в лучшие времена не мог похвастаться ловкостью, алкоголь сделал его и вовсе неуклюжим. Такси стояло поперек склона, накренившись, как тонущий лайнер. Сейчас, даже если бы доктор и смог дотянуться до ручки своей дверцы, ему было бы ее не открыть, но он и не старался.
Вместо этого он съехал на Катерину, бормоча:
— Простите, дитя мое! Нет, нет, все в порядке, я сам справлюсь. — Но тут же запутался в ее ногах и чуть не упал на мостовую.
Катерина терпеливо ждала, пока он расплатится с таксистом, а затем они вместе пошли немного вниз, к воротам, что вели в дом доктора. Катерина совершенно не представляла, чего ждать от этого визита. Он медленно вела под руку пьяного спутника, с любопытством осматривая незнакомый квартал. Впрочем, она не заметила припаркованной через четыре дома машины, в которой сидели два детектива.
— О, я прекрасно понимаю, почему мужчины находят вас привлекательной, — сказал доктор Кохрейн.
Катерина помедлила:
— Да, некоторые находят.
— Чиано Вальдес в их числе.
— Похоже на то.
— А студенты в университете?
— Да, и они.
— А вы никогда?..
— Нет.
— Неужели никогда?..
— Нет. — Она не удостоила его взглядом.
— Мы пришли, — объявил доктор Кохрейн. Стоя на нижней ступени крыльца, он вытащил из кармана ключ на длинной серебряной цепочке. — Поднимайтесь, прошу вас. Не хочу заставлять вас ждать.
Сам доктор поднимался долго, волоча ногу, перекладывая трость из руки в руку, перенося вес тела с одной усталой ноги на другую.
— Входите же, — повторил он, с десятой попытки попадая ключом в замочную скважину. — Позвольте мне предложить чего-нибудь выпить.
— Может, кофе? — спросила Катерина, начиная терять терпение. В конце концов, она приехала с одной целью: выяснить связанную с Чиано тайну, а вовсе не из-за кофе.
— Деточка, а вы можете сварить кофе? Я, пожалуй, сам не справлюсь.
Доктор упал в широкое зеленое кресло. Ноги его задрались, как у дохлой собаки. Он так и не снял шляпу.
Катерина нашла кухню, пошарила на полках и через пару минут вернулась в комнату, неся в руках поднос.
Доктор Кохрейн сказал трагическим голосом: !
— По-моему, я начинаю трезветь, — он поморщился. — Я снова чувствую свои губы — это хороший знак.
Катерина подождала, пока доктор сделает глоток, а потом вежливо напомнила:
— Вы хотели что-то рассказать.
— Правда?
— Да! Что-то очень важное.
Доктор молчал.
— О Чиано и его мать. Вы были там. Помните? Вы все видели.
Доктор Кохрейн поставил чашку и сердито взглянул на Катерину.
— Да, помню.
— Вы что же, передумали?
— А вы не передумали?
— Нет.
— Неужели вы действительно любите его так сильно? Сильнее смерти? Ведь если я расскажу вам эту тайну, она может убить вас. Или меня.
Она только кивнула. Свет фонаря высветлил прядь ее волос, когда Катерина пошевелила головой.
— Что же, я еще достаточно пьян, чтобы рассказать. Запомните, дитя мое, — когда вы узнаете секрет, что бы вы ни сделали, вы не сможете забыть его. Не сможете.
Она опять кивнула.
— Что ж, вы сами сделали выбор. — Доктор устало провел руками по лицу и глубоко вздохнул. — Ладно, слушайте. Это случилось много лет назад. Без малого сорок лет. Я тогда был метод и дружил с Вальдесом-старшим. У нас с ним были одни и те же идеалы, понимаете? Он хотел найти правильный путь. Вальдес происходил из состоятельной семьи, одной из старейших в городе, она поколениями наживала капиталы, приумножала их. А он работал юристом и мечтал использовать свое состояние, чтобы помочь беднякам, чтобы хоть чуть-чуть улучшить наш мир. Хоть капельку. Но никто его не слушал. Он нажил врагов, его заметили — сами знаете кто…