— А почему Борис?
— Все его так называют, — отмахнулся Климов.
Люба невольно улыбнулась. Что ж, верно подмечено! Он все время борется за превосходство, оттого и Борис. Имя-прозвище ему идет.
И вот этот Борис стоял сейчас в дверях палаты, и Люба, не отрываясь, смотрела на его руки. Пока не услышала:
— Здравствуйте.
Она вспыхнула и отвела взгляд. В конце концов, это неприлично! А иметь такие руки прилично? Да еще ходить в рубашке с коротким рукавом! Это же преступление!
Климов посмотрел на своего помощника с неприязнью и нелюбезно спросил:
— Чего пришел?
Люба удивилась. К Борису Климов относился с симпатией и если уж не радовался его визитам по причине своего физического и душевного состояния, то прочь все равно не гнал. Самообладание Бориса Люба оценила. На тон Климова тот не прореагировал, спокойно взял стул и присел у кровати, с другой стороны. Они с Любой оказались друг против друга.
— Как вы себя чувствуете, Георгий Кимович? -спросил Борис.
— Я себя чувствую нормально! Отвяжитесь от меня!
— Не надо так волноваться.
— Нет, ты мне скажи: что происходит?
— Я не совсем понимаю.
— Да брось придуриваться! Все ты понимаешь! Где моя дочь? От меня скрывают правду? Почему? Ты послал человека в Ольховку?
— Послал.
— И что? — подался вперед Климов.
— Они оттуда уехали, — тихо сказал Борис. -Много лет назад.
— Я это и без тебя знаю, — раздраженно сказал Климов. — Куда уехали?
— В город. По указанному адресу не проживают.
— И это все? Сколько у меня денег?
— Я не понимаю. — Борис выразительно посмотрел на Любу. Мол, при посторонних такие вещи не обсуждаются.
— Я тебя спрашиваю: сколько у меня денег?! Ты что, не слышал вопроса?! — заорал Климов.
— Если вы требуете полный финансовый отчет, к завтрашнему дню я подготовлю бумаги, — побледнев, ответил его помощник.
— Я могу уйти, — Люба приподнялась со своего стула.
— Сидеть! — рявкнул Климов. — Я вам деньги плачу! И тебе плачу!
Он ткнул пальцем в Бориса. Тот побледнел еще больше.
— И за свои деньги я хочу получить то, что хочу! -продолжал орать Климов. — Сколько у меня миллионов? Десять? Двадцать? Пятьдесят? Я хочу отдать один, но получить то, что хочу! Информацию! Я хочу получить свою дочь!
— Георгий Кимович, это того не стоит, — тихо возразил Борис.
— А что стоит? Моя семья того не стоит? Да что ты в этом понимаешь?! Мальчишка! Щенок! Дать объявление во все газеты! И местные. Райцентр наверняка выпускает свою газету. Дать объявление. Купить эту чертову газетенку, в конце концов! Купить этот городок со всеми потрохами! Перетряхнуть! Обшарить каждый закоулок! Они не могли уехать далеко! Им это не по средствам!
— За тридцать лет все могло измениться, — все так же тихо сказал Борис. — Ваша дочь могла уехать за границу.
— Найти! Вернуть! Привлечь Интерпол!
— В конце концов, это безумие, — еле слышно пробормотал помощник Климова. А Люба, так же еле слышно, сказала:
— Он болен. Надо относиться к его капризам с пониманием.
Климов же, который выплеснул эмоции и потерял много сил, откинулся на подушку и, уже на два тона ниже, почти спокойно сказал:
— Хочу нотариуса.
— Георгий Кимович, — заикнулся было Борис, но Климов его оборвал:
— Ты что, не слышал? Я нахожусь в здравом уме и твердой памяти. Скажи спасибо этой женщине, -Климов кивнул в сторону Любы, Борис тут же метнул на нее взгляд. Или ей показалось, или во взгляде была… ненависть? Но Борис улыбнулся, и Люба тут же подумала: показалось. Улыбка у него была замечательная! — Я нахожусь в здравом уме и твердой памяти, — повторил Климов. — Следовательно, могу отдавать распоряжения насчет своего имущества. Я знаю, чего вы все от меня хотите. Так вот, -он сделал внушительную паузу, — акции я не продам. Я намерен оставить все моим внукам. И моей дочери.
— Это как вы решите, — Борис выглядел абсолютно спокойным, но Любе опять показалось… Да, теперь в его взгляде было откровенное торжество. Должно быть, там идет война. Имеется в виду, в совете директоров. За эти самые акции. За власть. При Климове Борис на коне. А что будет без него? Конец карьере.
— Чтобы завтра же здесь был нотариус. И вообще, я здоров, — вдруг сказал Климов. — Хочу домой.
— Домой… куда? — уточнил на всякий случай Борис.
— Дом у меня один. — Климов вдруг осекся. Вспомнил, что именно туда, в загородный особняк, они и ехали в день трагедии. — Нет, туда не хочу. На квартиру. И нотариус пусть придет туда.