Люба уловила в Касином голосе сожаление.
— А кто вынес вещи?
— Инна.
— Дочка? — Кивок. — И что она тебе сказала?
— Ничего.
— Как? Выросла на твоих руках, а теперь ей и сказать тебе нечего?
Кася промолчала. Люба вставила ключ в замок зажигания. Машина тронулась. Пауза. На заднем сиденье две сумки. Десять лет жизни. Две пары джинсов, два свитера, водолазка да пальто из плащевки на рыбьем меху. Еще нижнее белье. Заштопанные колготки.
— Вот что я тебе скажу, — сурово начала Люба. Не слишком ли сурово? — Хочешь верь мне, хочешь нет. Вы еще встретитесь. И все будет по-другому. Как показывает мой жизненный опыт, через какое-то время все переворачивается с ног на голову. С точностью до наоборот. И в человеке, которого ты выкинул когда-то из своей жизни, возникает вдруг острая нужда. А бывает и так, что от него зависит теперь твоя судьба. Это закон сохранения в действии. Тот, кто им пренебрегает, плохо кончает. Ты меня поняла?
— Ко мне это не относится, — тихо сказала Кася. -Я никто.
— Посмотрим.
Встретил их Борис. У Любы возникло ощущение, что он из дома Климова и не вылезает. Уж не живет ли здесь? Но вещей Бориса в квартире не было. Зато в одной из комнат будут лежать теперь Касины. Увидев ее пожитки, Климов расхохотался:
— Богачка! Что, обидели тебя прежние хозяева?
— Нет, я всем довольна. Разрешите, я пойду на кухню?
— Валяй!
Кася скользнула мимо Бориса, не поднимая глаз. Тот по-прежнему не обращал на нее никакого внимания. Словно бы это было пустое место. Вид у него был задумчивый.
— Что случилось? — спросила Люба.
— Сам не пойму. Ко мне должен был поступить отчет. От человека, который ездил в Ольховку. Прежде чем продолжить поиски, я хотел ознакомиться с результатами. Надо от чего-то плясать.
— И что?
— Его мобильный телефон не отвечает. Звоню в агентство, мне говорят, что еще не прибыл. Весь день звоню, ответ тот же. Все это немного странно. К тому же у меня полно работы. Кроме поисков дочери Георгия Кимовича, я еще должен исполнять свои непосредственные обязанности.
— А именно?
— Держать всех в узде. Как при Климове.
— Он что, совсем отошел от дел?
— Почти. Все, что его волнует, это Мария Георгиевна. А она как сквозь землю провалилась. В списках живых не значится.
— И если вы не справитесь…
— Тогда меня уволят.
Он сказал это почти весело. Сверкнули белоснежные зубы. Люба поняла, что выбор у Бориса невелик. Держаться за Климова, вести дела от его имени. А на дворе лето. Не сезон. Продажи падают, сотрудники разъезжаются в отпуска. Кому-то наверняка придет в голову мысль не возвращаться в кампанию. Тем более что Климов, при котором дела шли хорошо, почти отошел от дел. Если к осени ситуация не изменится, а Георгию Кимовичу станет хуже, Борису придется искать новую работу. А жить он привык хорошо. Интересно, какая зарплата у топ-менеджеров? Спросить? Это будет нескромно.
— О чем вы думаете?
Люба невольно вздрогнула.
— Я думаю о том, что неплохо было бы напроситься на обед. Кася великолепно готовит.
Из кухни уже плыл аппетитный запах. Климов выглянул из своего кабинета, потянул носом воздух:
— Вроде как щи. Странно.
— В чем дело, Георгий Кимович?
— Сам не пойму. Что-то до боли знакомое. Или я отвык от домашней кухни? Из ресторана еду заказываю. А она совсем не так пахнет. Я не говорю, что невкусно. Но… По-другому. Как-то вдруг тепло на душе стало.
Лицо его и в самом деле посветлело.
— Вспомнил! — сказал вдруг Климов и посмотрел на Бориса: — Ну, как там? Где моя дочь?
— В ближайшее время все прояснится, Георгий Кимович, — заверил тот.
— Ну смотри! Ежели что, я с тебя шкуру спущу!
«Меж двух огней парень, — подумала Люба. -Совет директоров и Хозяин. Как-то он выкрутится?»
Обедали втроем, Кася за стол не села. Суетилась у плиты, меняла тарелки. Иногда подходила с подносом, предлагала то или иное блюдо. Вид у нее был счастливый.
— Люблю, когда в доме много хорошей еды, -шепнула она Любе, улучив момент. — И когда съедают все, что я готовлю.
Мужчины и в самом деле уплетали Касину стряпню за обе щеки. Борис впервые взглянул на молодую женщину с интересом.
— Вы замечательно готовите, — заметил он. Кася вспыхнула от удовольствия. И враз похорошела. А Климов пошутил:
— Вот на ком надо жениться, олух! А твои блондинки — фуфло!
— Георгий Кимович…
— А ты меня не перебивай. Раз говорю фуфло, значит — фуфло! Ни одной стоящей не видал. Детей-то кто тебе будет рожать?
По взгляду Бориса Люба поняла, что у него есть что возразить. Ведь покойная жена самого Георгия Кимовича была женщиной модельной внешности. И, кажется, блондинкой. Но Борис промолчал. Как всегда.