276
AGAL — или «AGLA», один из вариантов тетраграмматона, четырехбуквенного имени Бога (аббревиатура древнееврейской фразы «Atah Gibor Le-olam Adonai», что значит «Да пребудет мощь Твоя вовеки. Господи»).
(обратно)277
Великий дэмон. — Так мудрая Диотима называет Эрота:
«…Ведь все «демоническое» занимает средину между божеством и смертным.
— Какова же мощь демона?
— Служить истолкователем и передатчиком богам того, что у людей, людям того, что у богов… Чрез демонов проходит вся мантика, жреческое искусство, касающееся жертвоприношений, посвящений, заклятий, всякого волшебства и колдовства. Божество не входит в соприкосновение с человеком; все общения и все переговоры богов с людьми — и когда они бодрствуют, и когда они спят — происходят через демонов. И муж, мудрый во всем этом, — муж «демонический», муж же, мудрый во всем другом — касается ли это искусств или ремесел каких, — ремесленник. Демонов много, они разнообразны; один из них и есть Эрот» («Пир» Платона, 202е-203а, пер. С. Жебелева).
(обратно)278
…помощник молодого короля, зовомый Фениксом… — Мадими говорит о Бруно в алхимических терминах, уподобляя его философскому камню (Фениксу, восстающему из пепла).
(обратно)279
Ной узрел воду, Эгипет — землю. — Видимо, подразумевается, что Ной увидел воду там, где ее не должно быть (во время потопа), а Египет — землю там, где должна быть вода (когда расступились воды Чермного моря).
(обратно)280
Ветр дышит, где хочет. — «Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит…» (Ин. 3:8). В классическом английском переводе Библии («Библия короля Иакова») сказано не «Дух», а «ветер», — в еврейском языке оба понятия обозначаются словом «руах». Здесь пришлось отойти от русского синодального перевода.
(обратно)281
Помона — в римской мифологии богиня плодов.
(обратно)282
Тевтат, изобретатель письменности, искусства припоминания. — Египетского Тота, бога мудрости и писцов, греки отождествляли с Гермесом. «Он первый изобрел число, счет, геометрию, астрономию, вдобавок игру в шашки и в кости, а также и письмена», — сказано в диалоге Платона «Федр» (274с-d, пер. А. Егунова). Далее Платон устами Сократа повествует о том, как Тот (Тевт) пришел к египетскому царю Тамузу с дарами.
«Когда же дошел черед до письмен, Тевт сказал: "Эта наука, царь, сделает египтян более мудрыми и памятливыми, так как найдено средство для памяти и мудрости". Царь же сказал: "Искуснейший Тевт, один способен порождать предметы искусства, а другой — судить, какая в них доля вреда или выгоды для тех, кто будет ими пользоваться. Вот и сейчас ты, отец письмен, из любви к ним придал им прямо противоположное значение. В души научившихся им они вселят забывчивость, так как будет лишена упражнения память: припоминать станут извне, доверяясь письму, по посторонним знакам, а не изнутри, сами собою. Стало быть, ты нашел средство не для памяти, а для припоминания. Ты даешь ученикам мнимую, а не истинную мудрость. Они у тебя будут многое знать понаслышке, без обучения, и будут казаться многознающими, оставаясь в большинстве невеждами, людьми трудными для общения; они станут мнимомудрыми вместо мудрых"». — «Ты, Сократ, легко сочиняешь египетские и какие тебе угодно сказания», — комментирует Федр (274е-275b).
(обратно)283
Александр Диксон писал диалог о Памяти… — издан в Лондоне в начале 1584 г. под заглавием «О тенях разума и суждения, или о добродетели памяти — Просопопее (Олицетворении!» с посвящением графу Лестеру.
(обратно)284
…опирался на одну из работ Бруно, опубликованную в Париже… — «О тенях идей» (1582).
(обратно)285
Hiervglyphica — «Иероглифика» Гораполлона, написанный в конце IV в. по-коптски труд о символическом значении египетских иероглифов. Переведенный на латынь в 1505 г., был крайне популярен в эпоху Возрождения. В 1545–1551 гг. Нострадамус перевел «Иероглифику» с латыни на французский для Жанны д'Альбре, принцессы Наваррской.
(обратно)286
Сэр Фулк Гревилл (1554–1628) — поэт, драматург, государственный деятель. С 1621 г. — первый барон Брук. Автор трагедий, сонетов, поэм на политические и моральные темы, биографии Филипа Сидни, с которым Гревилл подружился еще в школе. Эпитафия на его могиле (заранее написанная самим Гревиллом): «Слуга королевы Елизаветы, советник короля Иакова, друг сэра Филипа Сидни». Бруно упомянул Гревилла во вступлении к «Пиру на пепле» как «высокородного и благовоспитанного господина, в почтенной квартире которого… собирались» Бруно, Кастельно и другие любители науки. Однако в самом «Пире» (диалог второй) Бруно походя упрекнул Гревилла в необязательности, и тот разорвал с Ноланцем всякие отношения. Некоторые исследователи полагают, что Гревилла задела резкость нападок Бруно на «педантов».
(обратно)