-Я уже учусь, - тихо произнес он, опустив голову, - И я буду учиться дальше, просто это не так легко, как казалось раньше.
Он помолчал, молчала и Ника – ангел.
-Ты вернешься ко мне? Ты дашь мне возможность быть рядом? – спросил он, снова поднимая голову вверх.
Ника улыбнулась и покачала головой.
-Не знаю, Билл, - ангел встрепенулся, услышав свое настоящее из уст Вероники, а она продолжила, - Не знаю, это будет зависеть от нас двоих, а не только от меня.
Она взмыла еще выше и пропала из виду, а Билл поднял руки вверх, но он знал, что прикоснуться к ней ему не суждено.
Билл подскочил на постели, потерянно озираясь кругом, не понимая, где он и что происходит. Картинки из сна так явно стояли перед глазами, что казалось, протяни он руку и тут же попадет обратно в сновидение. От того, что он снова увидел Нику, пусть всего лишь во сне и в совершенно другой ипостаси, его снова накрыло желанием немедленно найти ее. Билл посмотрел на часы. Половина двенадцатого! Он проспал, и теперь даже если Ника и ночевала дома, и утром уехала на работу, он все пропустил! Какое неудобное тело, которому нужен постоянный отдых и которое подводит в самый неподходящий момент.
Билл спустил ноги с постели и потянулся за мобильным. Причина того, что он проспал, крылась именно в нем. Мобильный разрядился и не разбудил его вовремя. Еще одна вещь, которой тоже нужен заряд бодрости, чтобы работать. Ангел подключил мобильный к зарядному устройству и включил аппарат, из которого тут же посылались сообщения о том, что ему звонили, по меньшей мере, раз пятьдесят. Наверняка с работы и еще, скорее всего, мама, к которой вчера он так и не попал, несмотря на обещание. Билл выругался, тут же подумав о том, чтобы сказала Авиталь, услышав столь витиеватую фразу. Кстати, об Авиталь. Ангел нахмурил брови. Ему казалось, что именно сейчас он ощущает себя каким – то покинутым, что ли. Это ощущение было новым, оно приобрело вот такую форму только вчера вечером. Как будто кто – то был незримо рядом, а сейчас исчез. Возможно, его друзья – ангелы наблюдали за ним, а теперь у них нашлось занятие поинтереснее. От этой мысли на душе стало совсем пусто, и Билл кисло улыбнулся. Вот она мечта жить на земле. Постоянные тревоги, страх, ожидание чего – то страшного и судорожная попытка удержать то небольшое счастье, что было, в руках. И так по кругу, одно заменяет другое, и не видно этому ни конца, ни края…
Веронике было больно. Несмотря на то, что она каждую минуту повторяла себе, что это было лишь мимолетное увлечение, ей было жутко больно. Боль расползалась в груди, простирая щупальца в каждую частичку ее «я», отравляя рассудок и ежесекундно напоминая ей о том, что именно с ней произошло не далее, как два дня назад. С каждой прожитой минутой становилось только труднее, Ника даже садилась в такие моменты на диван, включала расслабляющую музыку и твердила себе, что ей нужно взять себя в руки, что она прекращает быть той Никой, которой являлась всю свою жизнь, что это было мимолетное приключение и хоть оно и окончилось так болезненно – неприятно, о нем было просто жизненно необходимо забыть. Она повторяла себе, что она всегда была реалисткой, что все те чувства, которые проснулись у нее к Олегу так внезапно, просто нужно было вырвать с корнем, как не имеющие права на существование, но не могла ничего с собой поделать, просто чувствовала боль в груди и все.
-Ник, ну, может, хоть чаю попьешь, а? – в комнату заглянула мама, и Ника вскинула на нее глаза, еще сильнее кутаясь в плед. По лицу матери было видно, что она очень переживает, но как всегда никаких расспросов не было, и Ника ей за это благодарна.
-Ну, хорошо, мам, давай попьем чаю, - согласилась Ника, стараясь осторожно смахнуть слезы, которые так и норовили пролиться из глаз.
Мама Вероники улыбнулась и быстро вышла из комнаты, чтобы приготовить чай.
Вероника тяжело вздохнула, стирая слезы, и нажимая пальцами на уголки глаз, как будто это хоть как – то могло помочь в том, чтобы точно не разреветься. Потом нехотя спустила ноги с дивана и откинула плед в сторону. Нужно было хотя бы на полчаса, которые будут длиться на чаепитие, взять себя в руки и попытаться приглушить ту боль, которая бушевала внутри.
Когда Ника вошла в кухню, мама уже приготовила чай и ждала ее, увлекшись какой – то телепередачей.
-Мам, я очень благодарна вам за то, что вы с папой без лишних слов меня приютили, - начала Ника и ее мама тут же замахала на нее рукой.
-Вероничка, ты что? Прекрати, я тебе это уже говорила. Ты наша дочь и, если бы ты переехала к нам с чемоданами, мы были бы только рады. Кстати, о чемоданах. Если тебе так легче, так, может, ты бы и переехала к нам. На время, - добавила мама, видя, что дочь сразу же собирается протестовать.
Ника отпила глоток чая и задумалась. Два дня назад, когда она выскочила из квартиры Олега, словно ошпаренная, первым делом она помчалась сюда, в надежде на то, что родные стены, в которых она выросла, ей помогут. Первое время действительно было легко, на нее нахлынули воспоминания, как это обычно и бывало, когда она переступала порог родительской квартиры. Она позвонила на работу, с просьбой дать ей выходной за свой счет, а вечером утихшая на время боль, ворвалась в ее тело с новой силой. И вот на следующий день она снова звонила на работу, теперь уже попросив дать ей еще три дня, а еще лучше уж всю оставшуюся неделю целиком, но боль не проходила, хотя Ника была уверена, что тут ей гораздо легче, чем было бы в ее квартире.
-Мам, а это неплохая идея, но только до воскресенья, не дольше, - согласилась Вероника.
Мама улыбнулась ей и снова отвлеклась на телевизор, а Ника поднялась из стола и вернулась в свою комнату.
Здесь все было на тех же самых местах, на которых все лежало, когда она переезжала отсюда в отдельную собственную квартиру. Игрушки, которые мама снова принесла с антресолей и разложила везде, ее какие – то старые вещи, которые у родителей рука не поднималась выкинуть. Все это было очень милым, но совершенно неподходящим для повседневного использования в ближайшие несколько дней, а посему нужно было съездить в ее квартиру и собрать там вещи.
Ника придирчиво осмотрела содержимое шкафа, в котором все тоже оставалось на своих местах, и выудила более – менее подходящие водолазку и джинсы, на смену тому наряду, в котором примчалась сюда.
-Маам, я до квартиры доеду и сразу назад. Вещи привезу, - крикнула она уже от двери, когда переоделась и собралась ехать е себе.
-Хорошо, Ника, осторожнее, - напутствовала ее мама, выглянув из кухни.
Ника махнула ей рукой и, подхватив сумочку, вышла из дома.
Почему – то стоило ей остаться в относительном одиночестве, когда она только уселась за руль машины, на нее снова накатила волна оглушающей боли. Ну почему так? А, главное, неужели все так и будет дальше? Больно и страшно? Ника включила поворотник и выехала на оживленную трассу, занимая левый ряд и включая музыку громче, в надежде, что она сможет ее отвлечь, но не тут – то было. Слезы покатились из глаз, и картинка кругом стала какой – то размытой. Еще не хватало попасть в аварию из – за своей истерики. Ника перестроилась вправо, снижая скорость, но перед ней тут же нырнул небольшой автобус, водитель которого рванул к остановке за пассажирами.
-Да черт тебя подери! – закричала девушка, снова выворачивая руль влево и занимая левую полосу.
И тут же ее рот приоткрылся в немом крике: прямо на ее машину несся автомобиль, который, каким – то чудом проигнорировав все правила дорожного движения, мчался по встречной полосе прямо на нее.
-Боже, - только и вымолвила Ника, почему – то потянувшись ладонью к ручнику и тормозя при его помощи.
Машину занесло, но она быстро выкрутила руль, разворачивая «Леху» правым боком к несущемуся на нее автомобилю.
«Опять придется ехать к Олегу в сервис», - почему – то промелькнула именно эта мысль, прежде, чем раздался звук удара и Нику толкнуло на несколько метров назад по дороге. Отовсюду повылетали сработавшие подушки безопасности и шторки, призванные защитить водителя от травм, которые способно нанести разбившееся стекло и, наконец, все замерло.