– Прости меня, Аксель…
Певец поднял удивлённый взгляд.
– За что?
– За мой эгоизм… Меня околдовал твой голос… Я забрала тебя из привычного тебе мира, даже не подумав, что ты тоже можешь быть кому-то дорог, а кто-то может быть дорог тебе… За то время, что я отсутствовала, я многое пережила и многое осознала. Я больше не хочу склонять тебя к противным тебе отношениям… Если в доме лорда Секлена осталась та, которую ты любишь, или которая любит тебя, скажи, и я любым способом сведу вас вместе…
– Нет! – твёрдо ответил раб.
– Что «нет»?
– Там не осталось никого, ради которого стоило бы тратить ваше время и усилия…
– Тогда, почему ты грустишь? Как мне развеять твою печаль?
– Вы уже развеяли её… Своим возвращением вы прогнали мою грусть и излечили от тоски… Я ждал вас…
– Неужели? – искренне удивилась девушка.
– Я сочинил вам песню… Если позволите, я исполню её для вас.
– Я вся внимание…
– Нет, не сейчас.
– А когда?
– Вечером… Вы позовёте меня, когда сядет солнце, когда землю покроет мрак…
– Мрака ночью не бывает… Если ясная погода, то на небе сияют звёзды. Небо, словно усыпано серебряной пылью и осколками алмазов…
– Красиво сказано… Но я не помню неба. Я уже забыл, как выглядят звёзды, облака, солнце… Я не знаю, как выглядит то, что я не вижу… Я бы хотел увидеть ваше лицо. Я думаю, оно прекрасно. Рик говорил, что у вас золотые волосы и синие холодные глаза…
– Да, это так.
– Что вы можете быть и нежной, и жестокой одновременно…
– И это правда.
– Вы смелая и решительная, как мужчина, а в некоторых качествах даже превосходите многих мужчин…
– Вполне возможно.
– Я… Я горжусь, что служу вам.
– Спасибо…
Аксель протянул руки и коснулся лица госпожи. Чуткие пальцы подробно исследовали каждую выпуклость и каждую впадинку, пробежали по подбородку и остановились на шее.
– Позовите меня вечером… Я спою вам… А потом… Пусть будет, что будет…
Лори покинула гарем заинтригованная, с нетерпением ожидая вечера.
Когда наступила ночь и в доме зажгли огни, Лори приказала Рику привести Акселя. Тот пришёл, красиво одетый, благоухающий, держа подмышкой аккордо. Сев на подставленный стул, забросил ремни на плечи и опустил на клавиши длинные сильные пальцы.
– Пусть все уйдут, – попросил он.
Лори жестом приказала всем удалиться.
– Мы одни, – произнесла она, когда последний слуга прикрыл за собой дверь.
Аксель растянул меха, и полилась мелодия – нежная, страстная, захватывающая. Затем вступил голос. Он гармонично переплетался с мелодией, взлетал над ней в страстном призывном кличе.
Лори внимательно слушала, пленённая прекрасным триединством песни: музыкой, голосом, словами.
Золотые волосы, синие глаза,
В них бушует ярости летняя гроза!
То окатят холодом, то сожгут огнём,
То пылают страстью, словно солнце днём…
После каждого куплета шёл припев, особенно очаровавший девушку.
В доме госпожи ночь, темно кругом,
Вся прислуга спит беспробудным сном.
Только раб не спит, думу думает
Про любовь свою полоумную…
Голос Акселя, произносившего эти слова, вибрировал от сдерживаемой страсти и напряжения, а незрячие глаза сияли необычным светом… А может это пламя свечей отражалось в слезах, дрожавших на кончиках ресниц.
Лори тронуло иносказательное выражение чувств. Когда песня закончилась, Аксель уронил руки на колени и опустил голову, словно нашкодивший малыш. Лори медленно встала и приблизилась к нему. Нежно взяв его лицо в ладони, подняла и поцеловала в мокрые глаза. Не произнося ни слова, сняла с плеч ремни аккордо, затем тунику… Аксель не двигался и не сопротивлялся. Она взяла его за руку и прошептала:
– Идём…
Аксель послушно последовал за госпожой и опустился на мягкое ложе.
– Эта ночь будет нашей… Ты подарил мне песню, я подарю тебе любовь…
Она опустилась рядом и ласково огладила нежную кожу мужчины, не знавшую летнего зноя и холода зимы, бича надсмотрщика и шрамов битвы. Гладкая и шелковистая, как кожа ребёнка, благоухающая приятным пьянящим ароматом, прохладная и упругая на ощупь…
Едва руки Лори пробежали по телу Акселя несколько раз, как он возбудился до крайности, и девушка с удивлением поняла, что, прожив почти четверть века, Аксель оставался девственником.
– У тебя ещё не было женщины?
– Нет…
– Ну что ж… Всё когда-нибудь случается впервые… Расслабься. Я подарю тебе небесное наслаждение… Я научу тебя брать и давать, и тогда ты станешь настоящим мужчиной…
Лори освободила Акселя от остатков одежды и покрыла тело поцелуями. Певец дрожал от возбуждения и волнения, достоинство вздыбилось, напрягшись, как струна. Лори обхватила его пальцами и запечатлела на верхушке нежный поцелуй. Головка тут же взорвалась густой пенящейся жидкостью, едва не забрызгав её глаза.