Когда управляющий с поклоном удалился, лорд жестом указал девушке на стул по правую руку от себя. Лори опустилась на услужливо пододвинутый стул, словно из-под земли возникшим слугой. В кубок полилось светлое пенистое вино. Затем ловкие руки наполнили её тарелку и положили на колени салфетку. Лори лишь молча удивлялась. Такого изысканного и умелого обслуживания она не встречала даже при дворе лорда Китукского.
Ужинали в полной тишине, не обмолвившись ни словом. Слышался только стук ложек и плеск вина в бокалах. Еда, правда, не отличалась особыми изысками, но была вкусной. Вино ароматное, чуть терпкое, и холодное.
Когда подали десерт – сладкий медовый напиток, ореховый пирог, сваренные в меду и свежие фрукты, лорд поднял руку и подал какой-то знак. Тот час в трапезную вошли несколько музыкантов и, усевшись в уголке, негромко заиграли лёгкую приятную мелодию. Лорд посмотрел на девушку и впервые заговорил:
– Вас удобно устроили, сударыня?
– Да… Благодарю… – не сводя помрачневшего взгляда с музыкантов, ответила Лори.
– Прошу прощения, что мой капитан доставил вас в замок почти силой, но последнее время в моих землях стало неспокойно.
– Понимаю…
– Надеюсь, сейчас вы довольны, что находитесь под защитой стен, а не в лесу?
– Да…
– Вы путешествуете просто так или с какой-то определённой целью?
– Просто так.
– Бесцельно и не спеша переезжая с места на место?
– Именно…
– Тогда, может быть, вы не откажетесь погостить у меня несколько дней? Я так редко принимаю гостей, особенно таких очаровательных дам, что совсем одичал и растерял приличные манеры…
Невинная на первый взгляд просьба насторожила девушку, и она бросила на собеседника внимательный испытующий взгляд. Но лицо лорда Алькантара оставалось всё таким же бесстрастным, а глаза непроницаемыми.
– Если вы настаиваете, милорд… – начала она.
– Ни в коем случае. Ворота моего замка открыты для вас, и вы вольны покинуть его в любой момент. Это всего лишь просьба изголодавшегося по обществу отшельника…
– Тогда… Хорошо, я побуду у вас некоторое время…
– Я постараюсь, чтобы ваше пребывание здесь не было скучным или тягостным.
Он вновь поднял руку и подал какой-то знак.
Перед музыкантами появился раб, одетый в странную одежду, сшитую из разноцветных лоскутов, и начал исполнять весёлую песенку под зажигательную мелодию. Юный и красивый, с хорошим приятным голосом – высоким и звонким, но, конечно же, не таким очаровательным, как у Акселя. Вид раба и особенно его пение разбередили старую рану и разбудили в сердце тупую боль. Настроение Лори окончательно испортилось, но стиснув зубы, она постаралась не выдать своих чувств. Только взгляд её стал ещё мрачнее.
После весёлой песенки певец решил спеть грустную балладу о несчастной любви. Лори слушала её вполуха. Настроение портилось всё больше. Вдруг её резанула фраза из песни:
«Каменное сердце не болит, не плачет, каменное сердце не горит в огне…».
Внезапная ярость охватила её. Она вскочила в неистовом порыве и запустила в певца кубком, воскликнув:
– Заткнись, ублюдок! Не смей петь о том, чего не знаешь!..
Бросок «меченой» оказался точным: кубок попал певцу в голову, разбив её до крови. Оркестр сбился с ритма и растерянно умолк. Лорд резко вскинул руку, отдавая молчаливый приказ, и музыканты, побросав инструменты, поспешно покинули трапезную, уводя под руки перепуганного певца.
Лори повернулась и с вызовом посмотрела на хозяина замка сверкающими от возбуждения (или сдерживаемых слёз?) глазами.
– Прошу прощения за несдержанность, но с некоторых пор я не могу спокойно слушать песни…
Ни один мускул не дрогнул на бесстрастном лице лорда. Он спокойно посмотрел на девушку и ответил:
– Это я прошу прощения за испорченный вечер. Я не думал, что простая песенка, может кому-то доставить столько боли… Я лишь надеюсь, что смогу загладить свою вину. Если не желаете продолжить общение – можете вернуться к себе. А если не хотите провести вечер в одиночестве – предлагаю спуститься в сад… Там чудесно в это время суток…
– Я могу выбирать? – съязвила Лори. Она ещё не успокоилась и еле сдерживалась, чтобы не нагрубить этому спокойному и непоколебимому, словно мраморная статуя, истукану.