В то утро Кирилл понял, что у него две дороги, и обе ведут в психушку. Если только он не начнет действовать.
Днём, как обычно, Кирилл ждал её у входа в университет, но не стал услужливо открывать двери, в надежде, что она заметит его.
— Привет, — сказал он, удерживая створку. — Не хочешь пополнить свой мнемограм ещё одними воспоминаниями.
Через год они поженились.
Лиза оторвалась от ярко-красных накладных ногтей, бросила придирчивый взгляд на Кира и презрительно фыркнула:
— Какой ты нелицеприятный, — растягивая слова, сказала она. — Ходишь всё время с кислой миной.
Кир передёрнул плечами и загрузил тарелки в посудомойку.
— Я думала, ты наладишь органические отношения, а оказалось…
Что оказалось, Кир так и не узнал, буркнул только в ответ:
— Откуда во мне органика, один сплошной песок.
Он сел за компьютер и загрузил в сеть воспоминания избирателей о встречах и беседах с ним. Предвыборный штаб тщательно отредактировал их, теперь все желающие могут увидеть чужими глазами яркого, умного всепонимающего кандидата. Его штаб поработал на славу, подумал Кир и вздохнул. И как же его угораздило жениться на такой дуре? «Ах, какое лицеприятное кафе! Мы можем закатить тут праздный ужин по случаю твоих удачливых выборов». Кир снова вздохнул. Единственная отрада: скачать с её мнемоблога очередные воспоминания.
2020 г.
Последняя встреча
Весенний луч пробился сквозь густую крону, осветив морщинистое лицо женщины, лежащей на кровати у окна. Марк Юрьевич поправил одеяло и, взяв сухую ладонь жены в свою руку, замер на один пугающий миг, ожидая ощутить безжизненный холод в скрюченных пальцах. Он повернулся к двери. Там, прислонившись к косяку, сидел Юрий, старший сын Марка Юрьевича, разменявший седьмой десяток.
— Сколько ей осталось?
— Имитационная модель её организма показывает пять дней, — ответил Юрий.
— Я хочу с ней встретиться, — Марк Юрьевич видел, как брови сына сдвинулись к переносице. Упрямый осёл! Весь в отца. Забрал устройство, которое он, Марк Наумов, создал полвека назад. Устройство, обеспечившее безбедную жизнь не одному поколению Наумовых. И что в ответ? От обиды слезы навернулись ему на глаза.
Сын покачал головой:
— Возвращаться будет больно. Прими реальность, какова она есть.
— Я хочу провести с ней последние дни, — Марк Юрьевич упрямо поджал бескровные губы, показывая, что споры бесполезны.
— Ты же знаешь, почему я не могу этого сделать.
Старик горько хмыкнул. Потому что его «Встречи во сне» под запретом? Из-за двух чёртовых процентов пользователей, которые превратились в апатичных существ. Или сын переживает за психику своего старика?
— Мы оба были фанатиками, — наконец сказал Марк Юрьевич и ласково посмотрел на разбросанные по подушке седые волосы жены. — Я пожертвовал домом ради научной работы, а ваша мать — работой ради дома. Но мы прожили несколько увлекательных жизней, когда встречались с ней во сне. Благодаря моему изобретению, мы побывали в сотнях миров, которые меняли по своему желанию. И были счастливы. Как и миллионы других людей.
Черты лица сына смягчились.
— Мы не знаем, видят ли сны те, кто в коме.
— А что мы теряем?
— И ей нужен код доступа.
— Не нужен, — Марк Юрьевич вынул из кармана таблетку со снотворным.
Горячий песок жёг подошвы ног. Марк огляделся. Лагуна на Сейшелах, любимое место Лизы. Это её мир. Сегодня она создала его для них. Лиза сидела в тени огромного валуна, обхватив руками голые колени. На юном лице сияла улыбка.
— Ты долго не шёл.
— Извини, — он сел рядом и притянул к себе гибкое упругое тело.
Сияющие глаза Лизы чуть потускнели.
— Я скучаю по детям.
— Всё в наших силах. Стоит только пожелать.
— Нет. Не так. Всё-таки это наша последняя встреча.
Она умолкла, прислушиваясь. К ним кто-то шёл. Марк вскочил — как лёгок он на подъём во сне! — и сжал кулаки. Он никому не давал код доступа к ним. Это означало лишь одно — кто-то взломал их встречу. Из-за валуна появились три фигуры и кулаки Марка разжались. Юра, Женя и Арсений. Их дети. Фигуры расплылись из-за навернувшихся внезапно слез, но Марк не смог сдержать улыбки. Они так и не научились управлять сновидениями: пришли прямо в пижамах, в нынешнем возрасте, так что не понятно было, кто чей отец.