А спутник мой понюхал остывшие головешки, примятую траву рядом — и видимо что-то учуял. Наверное, все же, кто-то был совсем недавно и что-то тут готовил. Господи, как же жалобно он смотрит. Опять разыгрывает беспомощность, чтобы я его кормила! Похоже, ему понравилась эта игра. Хотя, существо из пробирки, совершенно беспомощное в диком лесу. Создание мира городов и… моря, рыболов. Здесь, вдали от бескрайних просторов солёной воды он двое суток шел ко мне по зову заложенного в него инстинкта и голодал…
Интересно о ком это подумала? О кадавре! О прирожденном убийце, запросто уничтожившем экипаж патрульного коптера, сумевшем среди дикой природы найти — из чего приготовить кофе!
Недаром сказано — привязанность закрывает человеку глаза.
Ладно, раз он хочет, чтобы я искала ему еду, найду. Но потом — настанет его очередь!
Я стала оглядываться вокруг, присматриваясь к местности и думая, чем бы его удивить. А заметив на опушке очень приметные кустики, радостно подхватилась. Скорее в черничник, подкрепляться! Ой. Пусто. Какая-то пушистая мышь копошится с краю. Точно, тут есть еще несколько ягод. И вот ещё. Жалкая горсточка на дне ладошки.
— Кроха, поешь, ты, наверное, очень голодный. Зря ты отказался от половинки печеного яйца.
Умилительно благодарный взгляд, один глоток, и все провалилось куда-то внутрь. Кроха фыркнул, лег на землю и выразительно погладил живот, намекая, что неплохо найти что-то посущественнее. Конечно, эта малость не способна насытить такое тело. Хм. Тогда что?
Морковка. Я её вчера видела на привале с теми первыми ребятами. Точно, вот похожая ботва. И запах. Жалко, что я тут не первая хозяйничаю, и кто-то уже вырвал из земли самые крупные корнеплоды. Рядом остались только несколько совсем маленьких, похожих на крысиные хвостики. Крохе их хватило на два хрума. И снова жалобный взгляд.
— О червяках забудь, — строго произнесла я, — невозможно ими питаться постоянно!
Видимо, и Крохе это надоело. Потому что он добродушно кивнул и снова похлопал по животу — ищи, мол, дальше. Вот ведь негодяй!
Я принялась ходить расширяющимися кругами, внимательно глядя себе под ноги и пытаясь оценить съедобность увиденного. Кадавр лениво наблюдал за моими передвижениями, грызя травинку. И о чем думает, интересно?
Вот, какие-то стручки на плетях, опутавших густой кустарник. Похожи на горох, но я не уверена, что это действительно он. Зато, птицы уверены в его съедобности, потому что много расклёванных в лохмотья пустых стручков висит тут же.
Вылущила несколько зелёных шариков и отведала. Точно. Самый настоящий горох. Этот вкус мне прекрасно знаком. Неподалеку от моркови. Как интересно! Но сначала — позвала Кроху.
Пока мы «паслись», Крохе пришелся по вкусу зеленый горошек, а я раздумывала над странностями этого места. Пень, овощи, плотно лежащие на земле стволы, в щели между которыми пробивается трава… Так, здесь кто-то когда-то жил, просто сейчас дом сгнил и обвалился, а огород одичал и из последних сил сопротивляется натиску местной флоры. Ну конечно, вот же прямоугольный холм, размерами похожий на сарай, а рядом покосившийся столб забора, который легко принять за обломок отжившего своё древесного столба.
Глаз «ухватился» за местность и «прочитал», где в действительности должны находиться грядки. Как раз здесь закончились гороховые стручки, и я поняла, в каком месте следует теперь поискать пропитания. Увы, ни картошки, ни свёклы тут не оказалось, хотя одно растение с очень мясистыми листьями оправдало мои ожидания — это явно был какой-то родственник салата, который в нашем цивилизованном мире называют Пекинской капустой. Весело похрустели. А голова продолжала рассуждать на продовольственные темы. На опушке леса располагалась ферма, но ведь не для того, чтобы возделывать овощи, жили здесь люди! И рядом отличный свободный от леса ровный участок.
Мы вышли на открытое пространство и обратили свои взоры на траву, которой оно заросло. Среди множества длинных стеблей, ничем не привлекательных с гастрономической точки зрения, встречались и невысокие, по пояс, растения, увенчанные колосьями. Тяжеловесными, тугими, набитыми крупными зёрнами.
Я рвала колоски, а Кроха подставлял лопушки, куда складывалась добыча. Но нас скоро прервали. Кроха вдруг шлепнул меня по мягкому месту, и, не успела я опомниться, как оказалась в густых зарослях. Кадавр ловко взлетел на дерево, подал лапу и помог мне вскарабкаться в ту же развилку, поддержал. А я уже и сама почувствовала опасность. Ждать пришлось недолго. Скоро мы увидели шерстистую гору мяса размером с грузовичок, проследовавшую мимо нас деловитой трусцой. Шерстистый носорог шёл по своим делам, оставляя за собой полосу лежащей травы.
Но чувство опасности никуда не ушло — стая волков следовала по пятам за гигантом. Пара взрослых особей и четыре щенка-подростка то и дело выхватывали что-то из травы. Видимо этот, не побоюсь этого слова, каток, наводил панику на мелкую живность, а «сопровождающие» пользовались кратким периодом неразберихи в мире грызунов, кормясь в момент, когда внимание зверьков отвлечено.
Зерна из колосьев не выбивались. Я их выдавливала круглой палочкой, действуя ею на манер скалки, заслужив одобрительный взгляд телохранителя. Сами зерна не были твёрдыми, и легко раздавливались, слипаясь в тесто. Когда Кроха умудрился развести огонь и положить в пламя плоский камень, я не заметила, но, едва лепёшка у меня оформилась, сразу положила её печься. Чуть погодя перевернула парой прутиков. Одним словом, завтрак, начавшийся спозаранку, мы сытно завершили около полудня. Назвать приготовленный хлеб вкусным — не отважусь. Пустой, пресный, но очень сытный, он пришёлся как нельзя кстати. В награду за труды, Кроха все же заварил нам по чашечке своего чудо-кофе, раздобыв где-то воды.
А потом мы отправились дальше, и я надеялась, что на восток. Пусть и терялась в определении сторон света, а вот спутник мой похоже четко знал, куда следует идти. Передвигался на четырёх лапах и был сейчас похож на настоящего и очень опасного зверя. Не медведя, а скорее тигра — ведь и расцветка подходящая…
В городе, среди людей, он чаще ходил на двух ногах, хотя это обычно объяснялось необходимостью иметь хотя бы одну конечность свободной, чтобы сохранить возможность использовать оружие. Здесь же, несмотря на всякие ремни с ножами и пистолетом, он выглядел своим среди дикой природы, обычным зверем… нет, не обычным. Хозяином. Настолько уверенной выглядела неспешная поступь. Чуткие уши, поворачиваясь в разные стороны каждое само по себе, казалось, слышат каждый шорох.
Вот он замирает, а я уже сама чую, что туда не стоит ходить.
— Там опасность, малыш, — говорю поспешно, чтобы его опередить. — Не знаю, какая, но лучше её обойти.
Одобрение в огромных глазах пополам с удивлением были приятной наградой. Но хитрец решил видимо отыграться — скрестил руки на груди, выжидая, как я предложу действовать. Мол, если такая умная, говори, что делать, а я погляжу. Надо же, какой мерзавец!
— Э-э, — оглядываюсь вокруг, поспешно выискивая укрытие, — заберёмся на дерево!
Таких, на которые легко взбираться, здесь нет. Но кадавр в два счета вскарабкался вверх по указанному мной гладкому голому стволу и перешел на ветку. Не стал больше выжидать, видимо опасность уже слишком близко. Двигаясь к концу ветки, он заставил её согнуться так, что, подпрыгнув, я смогла ухватиться, отчего опора моя опустилась еще ниже и, оттолкнувшись ногами от земли, взгромоздилась на неё животом. Несколько негимнастично, однако весело и непринуждённо. Потихоньку перебралась ближе к стволу, опираясь на который, встала и поднялась выше. Прижатая сильной и мягкой лапой к боку своего охранника, я успокоилась. Кажется, нам тут ничего не грозит.
Чуть погодя ниже показался слоносвин. Кошмар, убивший Глеба. Я затряслась и буквально вжалась в плотную шерсть своего защитника. Нет, сидели мы достаточно высоко, но наше дерево показалось мне слишком тонким и гибким. Зверь остановился под ним, принюхался, водя во все стороны свиным рылом, а потом принялся что-то объедать с высоких кустов, которых вокруг полным полно. Нам пришлось полчаса выслушивать скотское чавканье, пока зверюга не отправилась дальше.