В ответ на каждый вопрос с ее уст слетали робкие, задыхающиеся слоги. Симптомы, которые она назвала доктору Бауэру, были абсолютно бессмысленными. Будь он добросовестным доктором, он сказал бы, что все это – всего лишь «нервы», и отправил бы ее собирать вещи. Вместо этого Бауэр сочувственно кивал и поглаживал руками все ее тело, прикрытое белым больничным халатом. Он прописал ей ароматные ванны и эликсир его собственного приготовления. Едва понюхав его, Мэри уловила сильный запах алкоголя, которого для эликсира явно не пожалели, – пожалуй, отелю следовало бы забыть о духе трезвости и позволить гостям по старинке пить спиртное.
Доктор Бауэр записал Мэри на травяную ванну и массаж на вторую половину дня. К сожалению, добавил он, ему придется осматривать в это время других пациентов, поэтому он не сможет сам провести ей процедуры. Мэри испытала облегчение: на сегодня с нее довольно прикосновений этого человека. Впрочем, ему надо было отдать должное. Он был осторожен. Нежен. Взгляд его голубых глаз был бесхитростен, а своими светлыми кудрями он напоминал херувима. Сатана принимает разные обличья, напомнила себе Мэри.
И вот теперь она сидела на подушке на плетеном стуле и ждала, когда «столкнется» с лордом Рейнберном. Перед ней стоял маленький чайник и тарелка печенья в глазури. Мэри так нервничала перед встречей с доктором Бауэром, что не смогла нормально позавтракать, поэтому она откусила кусочек печенья как раз в тот момент, когда к ней сзади подошел Алек Рейнберн и похлопал ее по плечу. От одного прикосновения кончиков его пальцев по ее телу разлилось тепло.
– Могу я составить вам компанию, мисс Арден? – спросил он.
Торопливо проглотив печенье, Мэри кивнула. А потом провела языком по зубам, чтобы слизнуть крошки. Нет ничего хуже, когда кто-то видит что-то, застрявшее у тебя между зубами.
– Д-доброе утро, милорд.
Лорд Рейнберн придвинул себе стул и взмахом руки приказал одной из официанток принести чай и ему.
– Ну и как все прошло? – спросил он, придвигая свой стул настолько близко к ней, что их колени почти соприкоснулись.
Мэри на мгновение задумалась. Доктор Бауэр был настолько вежлив, что сама эта вежливость подала ей сигнал тревоги, – этому она тоже выучилась у мисс Эмброуз.
– Не представляю, как женщина могла уступить ему, – сказала она.
– Но только не вы.
Мэри покачала головой:
– О нет! Даже если бы я не поверила тому, в чем вы обвиняете Бауэра, он – мужчина не моего типа. Не особо люблю бородачей.
Рука лорда Рейнберна взлетела к его собственному подбородку.
– Правда?
Неужели она его обидела? Но Мэри ничего не могла с собой поделать: она честна до неприличия, когда не лжет во благо.
– Это мой каприз, – пояснила она. – Я даже усов не люблю.
– Но король носит бороду. И от этого его успех у женщин не становится меньше, – обиженно проговорил лорд Рейнберн.
– Возможно, это так, но на мои чувства борода не влияет. – Эдуард пользовался дурной славой за целую вереницу любовниц. Бедная Александра – Мэри никогда не потерпела бы неверности мужа, даже если бы он был королем. Впрочем, не похоже, что у нее появится муж. Через несколько дней она вернется в Лондон, будет опять корпеть над своими делами, и приключение в отеле «Форзит пэлас» постепенно уйдет в прошлое в ее воспоминаниях. Взяв с тарелки печенье, она с некоторой яростью откусила половину.
Официантка принесла еще один маленький поднос с чайником для барона. Легкий ленч подадут только через два часа – здесь, на остекленной веранде, или внизу, на газоне, под навесом. Дневная еда была куда менее помпезная, чем вечерний обед. Многие гости брали в отеле корзины с едой для пикников, отправляясь осматривать огромную территорию отеля, или идя к реке, чтобы побродить по воде в своих гамашах. Если ленча окажется мало, долго испытывать голод им не придется – в четыре часа дня подавали чай. Мэри придется надеть все свои новые платья, если она останется тут до конца недели.
Она смотрела, как лорд Рейнберн вгрызается в печенье. Несмотря на голод, она неожиданно постеснялась сделать то же самое и положила на тарелку два оставшихся печеньица.
Он смотрел на нее. У него были темно-карие, почти черные глаза, обрамленные длинными густыми ресницами.
– Что вы на меня так глазеете? – спросил Алек. – Еда в моей ужасной бороде застряла?
– Я вовсе не глазею. – И борода у него совсем не ужасная, честное слово.
– Нет, вы глазели.
– Не глазела. Я хочу сказать, что вы сидите прямо напротив меня. Куда еще мне смотреть? – резонно объяснила Мэри, чувствуя, что ее объяснения недостаточно.
Лорд Рейнберн указал на окно своим длинным пальцем.
– Вид из окна считается одной из местных достопримечательностей, – заметил он.
– Отлично. – Мэри повернула голову – величие гор ее ничуть не тронуло. Она предпочла бы смотреть на сидевшего напротив нее человека, а вместо этого устремила взгляд на далекую вершину.
– Так что же он сделал?
Это орел? Не важно. Если ей захочется увидеть орла, она пойдет в зоопарк. Или поедет в Америку.
– Кто?
Лорд Рейнберн вздохнул.
– Бауэр, мисс Арден, – пояснил он. – Он снял с вас всю одежду, прикасался к вам?
Она на него не посмотрит. Не посмотрит!
– На мне был больничный халат, прикрывающий меня с головы до лодыжек. Если этому человеку понравились пальцы на моих ногах, он ничем этого не показал.
– Он пообещал еще раз встретиться с вами?
– Днем он назначил мне водные процедуры, но их проведет кто-то из его помощников. Но вечером, как вам известно, он сядет со мной за обедом. – Мэри старалась не думать о том, что будет, но ей нужно каким-то образом получить щедрое вознаграждение за свою работу.
– Я тоже там буду.
– Я не могу попросить вас не есть там, но я умоляю вас держаться подальше.
Она слышала, как лорд Рейнберн сделал глоток чаю. Он пил не прихлебывая.
– Утром я отправил ему записку, как посоветовала миссис Ивенсон.
Мэри не сдержалась. Слегка повернув голову, она заметила озорные огоньки в его темных глазах.
– И что же вы там написали, милорд?
– Только то, что я намерен одержать над ним верх в его собственной игре. Что я хочу как можно быстрее обучить вас плотским утехам. И что лучший из нас выиграет.
Во рту у Мэри пересохло, и она, в свою очередь, отпила глоток остывшего чаю.
– Интересно… И он ответил?
– Ответил, – кивнул барон. – Не думаю, что он станет играть честно, так что будьте начеку.
– Ч-что вы имеете в виду? – Может быть, Бауэр собирается подкараулить ее в одном из коридоров и утащить в какую-нибудь потайную темную комнату? Отель огромный, как кроличий садок, как сказал лорд Рейнберн. Ее никогда не найдут. Возможно, Мэри следует вспомнить, как можно воспользоваться шпилькой для волос – еще одно умение, которому она выучилась в заведении мисс Эмброуз. Хоть годы обучения были далеко позади, она надеялась, что сможет восстановить в памяти этот навык.
– Вам стоит ждать чего-то вроде комнаты, полной роз из отельной оранжереи, или еще чего-то столь же банального. У Бауэра не особо развито воображение.
– В розах нет ничего плохого, – с облегчением промолвила Мэри. Уж лучше получать розы, чем быть похищенной.
Лорд Рейнберн в ответ лишь хмыкнул, а затем доел свое печенье.
– Когда у вас назначены процедуры? – спросил он, тщательно стряхнув с бороды крошки.
Не стоило ей ничего говорить про его бороду. Тетя Мим наверняка прочтет ей нравоучительную нотацию. Клиенты всегда правы, даже если совершенно ясно, что они ошибаются. Мэри не касается, даже если лорд Рейнберн отрастит бороду до пола.
Впрочем, это анатомически невозможно. Борода будет расти вниз, прямо до…
– Мисс Арден, я к вам обращаюсь.
– О, прошу прощения! Лечение назначено на два часа дня. Уж не знаю, чего и ждать.
– Думаю, вас оставят отмокать в ванне, пока ваша кожа не станет багрово-красной, а затем в нее вотрут какую-нибудь грязь. Эдит ходила на такую процедуру. По ее словам, ванна расслабляла ее, но теперь-то я знаю, что лечили ее не только водой. – Лорд Рейнберн говорил беспечным тоном, но Мэри было не обмануть.