И все-таки влиятельные конгрессмены все чаще начали задавать неудобные вопросы – в личных беседах, в письмах и через прессу. Всех интересовало, как военное министерство заключает контракты на поставку. То, что Линкольн отправил в Европу своего человека для закупки оружия, говорило по меньшей мере о недостаточном доверии президента методам Кэмерона. Жалобы на нехватку обмундирования, стрелкового оружия и боеприпасов нескончаемым потоком текли из всех тренировочных лагерей. И все более открыто Кэмерона обвиняли в халатности и в том, что по его вине новая армия, которую Малыш Макклеллан пытается сделать сильной и по-настоящему боеспособной, не получает и половины того, что требуется.
Кроме обуви, мог бы уточнить Стэнли не без самодовольства. Пеннифорд производил ее в оговоренном количестве и точно по графику. Прогноз прибыли к концу года ошеломил Стэнли и порадовал Изабель, которая заявила, что знала об этом с самого начала.
К сожалению, личные успехи не могли помочь Стэнли пережить назревающий кризис в министерстве. Письменные и устные требования о предоставлении информации становились все более жесткими. «Возмутительная нехватка всего», «Неточности в отчетах» — кричали газетные заголовки. Если какое-то нарушение якобы имело место, Кэмерон ничего не отрицал. Но и не признавал. Однажды Стэнли подслушал, как двое служащих обсуждали его приемы.
– Сегодня утром пришло еще одно злобное письмо. На этот раз из министерства финансов. Остается только восхищаться, как босс с этим управляется. Молчит как каменная стена… прямо как тот безумный Джексон у Булл-Рана.
– Я думал, сражение было у Манассаса, – сказал другой служащий.
– Так говорят мятежники. А по-нашему, это Булл-Ран.
Второй застонал:
– Если они начнут называть сражения по населенным пунктам, а мы – по речкам, то как, черт побери, школьники разберутся во всем этом лет через пятьдесят?
– Да не все ли равно? Меня больше волнует день сегодняшний. Даже наш босс не может вечно изображать каменную стену. Мой тебе совет – забирай свое жалованье и…
Тут он заметил Стэнли, остановившегося возле стола, где лежала толстая папка с контрактами, подтолкнул своего товарища, и они торопливо ушли.
Этот короткий разговор очень хорошо выражал то отчаяние, которое постепенно охватывало все министерство. Сомнительное положение Кэмерона уже перестало быть секретом для избранных. Ему явно грозили серьезные неприятности, а значит, и его приближенным тоже. Когда Стэнли вернулся к своему столу, он уже не мог думать ни о чем другом.
Нужно срочно сделать так, чтобы его имя больше не связывали с именем его старого наставника, решил он. Но что же придумать? Как назло, ничего в голову не приходило, и Стэнли решил посоветоваться с Изабель. Уж она-то точно знает, что делать.
Однако в тот вечер Изабель явно была не расположена что-либо обсуждать. Стэнли застал ее в отвратительном настроении с газетой в руках.
– Что тебя так расстроило, дорогая?
– Наша дражайшая родственница. Выслуживается перед теми самыми людьми, которых должны обхаживать мы.
– Ты имеешь в виду Стивенса? – (Изабель ответила энергичным кивком.) – И что же сделала наша Констанция?
– Снова взялась спасать ниггеров. Они с Кейт Чейз решили стать хозяйками на приеме в честь Мартина Делани.
Видя, что это имя ее мужу ни о чем не говорит, Изабель разъярилась еще больше:
– Стэнли, нельзя же быть таким дремучим! Делани – это черномазый доктор, а еще он написал роман, которым все зачитывались пару лет назад. «Блейк» – так он назывался. Теперь он повсюду разъезжает с лекциями в своих африканских балахонах.
Стэнли наконец вспомнил. Перед войной Делани пропагандировал идею создания нового африканского государства или штата, куда могли бы, по его мнению, эмигрировать американские негры. По замыслу Делани нужно было призывать чернокожих выращивать хлопок в Африке и тем самым разорить Юг.
Взяв у Изабель газету, Стэнли прочитал объявление о предстоящем приеме и частичный список гостей. В его влажных темных глазах отразился яркий свет газовых ламп, когда он осторожно сказал:
– Я знаю, ты терпеть не можешь цветных и тех, кто с ними носится. Но ты права – мы должны ускорить наше собственное, как ты выразилась, обхаживание важных людей, которые придут на этот прием, пусть даже они и аболиционисты. Саймон вот-вот пойдет ко дну. И если мы не будем осторожны, он и нас потянет за собой. Погубит нашу репутацию и перекроет поток денег с фабрики. – В голосе Стэнли слышалась необычная для него уверенность. – Мы должны что-то предпринять, и как можно скорее.