— Поговорим об этом потом, — приподняв голову, она посмотрела на Джареда. — Ты же знаешь, что сейчас я жду от тебя совсем другого.
Он иронически улыбнулся.
— Какая ты требовательная и ненасытная. Да. Мы ждем друг от друга не бесед. А совсем другого. — Он обнял Касси. — Прошу прощения, моя Далила.
Касси закрыла глаза, и снова острый укол душевной боли. Почему? Она не должна переживать из-за сказанных им слов. Важно добиться одного: заставить его отступить от мести. Только за этим она и пришла сюда. Ей приходилось все чаще напоминать себе — зачем она здесь, и не признаваться, — что она уже не может без него, ее просто тянет в этот водоворот.
Он вошел в нее, его губы коснулись груди. Касси вскрикнула и, впившись ногтями в его плечи, уже сама задавала ритм.
— Как хорошо!.. Ты моя! Вся моя. Целиком. — Его глаза закрылись. Чувственность разлилась по лицу. Сколько раз за последнее время это выражение появлялось на его лице! Но это слово, которое, как дыхание, сорвалось с его губ, Касси слышала только два раза.
— Далила!
9
— Бредфорд сказал, что мы будем в Англии уже через несколько дней, — сообщила Лани.
— Так быстро? — удивилась Касси, отпрянув от перил. — А я думала, нам придется плыть гораздо дольше.
— Но мы и в самом деле были в пути не одну неделю, — вскинула брови Лани. — Впрочем, вполне понятно. Ты не замечала времени. Ты была очень… увлечена.
В голосе Лани не прозвучало ни тени укора, он оставался ровным и спокойным, но Касси почувствовала, как ее щеки заполыхали.
— Неправда… я не…
Как она может так говорить и так думать! Касси ни на секунду не забывала, что имеет дело со своим противником. И притом с очень опасным.
Лани ласково улыбнулась.
— Я никогда не говорила тебе, но Джаред очень сильный человек. С ним ты во всей полноте ощутила вкус жизни. Он увлек тебя в сладкие и опасные воды.
— Никуда он не увлекал меня!
Так ли это? Касси весь день преследовало ощущение их прошлой ночи с Джаредом — тепло его ладоней, знакомый запах и всепоглощающий ритм движения, которому они оба отдавались. Тогда наступил момент, когда она полностью забыла о чувстве долга, о своей цели, о том, зачем она на самом деле пришла к нему в каюту. Значит, предательство свершилось.
У Касси от страха стали ватными ноги, настолько поразило ее это открытие. Ей не хотелось признаваться в своем бесчестии. Но следует смотреть правде в глаза.
— Касси? — В голосе Лани и на этот раз не чувствовалось и следа укоризны.
Подруга и не думала упрекать ее. Но Касси самой стало не по себе. Она готова была надавать себе пощечин. Забыв о цели, она отдалась во власть удовольствия. Считая себя достаточно сильной, Касси надеялась, что сумеет использовать Джареда. И попала под его обаяние. Но еще не поздно вырваться из липкой паутины страсти.
— Я пойду… — Она услышала, как дрогнул ее голос. В смятении, пытаясь скрыть охвативший ее стыд, она, чтобы не встречаться взглядом с Лани и сохранить самообладание, быстро сошла с палубы.
Закатное солнце сияло ей прямо в лицо, заливая чистым, слепящим светом все вокруг. Как это не похоже на темную каюту, где каждую ночь ее поджидал Джаред. Трепет пробежал по ее телу при одной мысли о нем. Касси по-прежнему жаждала их упоительных ночей, вопреки угрызениям совести, что терзали ее. Сколько же времени потребовалось ему, чтобы заставить ее забыть о своих намерениях? Нет! Касси не могла осознать, что она все-таки преступила опасную черту. Еще не поздно. Еще не все потеряно. У нее хватит сил освободиться от наваждения. И сейчас самое время проверить, насколько она владеет собой. Не сломил ли Джаред окончательно ее волю?
И снова от одной только мысли о нем, о его чувственном, страстном, улыбающемся лице, которое то приближалось, то отодвигалось от нее, подчиняясь велению ритма плоти, груди Касси сразу набухли и заныли. Он не позволит ей уйти. Касси совершенно ясно сознавала, что Джаред и сам запутался в раскинутой паутине. Нет! Непросто ей выбраться на свободу!
Тревожно нахмурившись, смотрела Лани вслед стремительно уходившей подруги. Она знала, достаточно одного слова, чтобы Касси вернулась на тропу спасения Шарля, по которой они с самого начала собирались идти. И ей пришлось напомнить Касси об ее истинных намерениях. Но Лани осталась недовольна собой.
— Что ты ей такого сказала? — услышала она голос Бредфорда. — Почему она так расстроилась? Не могу представить, что вы можете поссориться.
— Мы с Касси никогда не ссоримся.
— Потому что она верит в твою непогрешимость и принимает тебя за шестикрылого Серафима? Такое впечатление, что она приготовилась к отчаянному сражению… — Бредфорд не сводил пытливого взгляда с напряженной спины Касси. — С Джаредом?
Лани попыталась сделать вид, что не понимает, о чем идет речь.
— Насколько я знаю, она в мире и с Джаредом тоже.
— Но собирается ссориться. — Бредфорд повернулся и внимательно посмотрел на Лани. — Так ведь?
На лице ее ничего не отразилось.
— Ты сочла, что пора разрушить наваждение.
— Наваждение?
— Джаред способен приворожить к себе любую женщину. В обращении с ними он так же одарен, как и в верховой езде. — Бредфорд улыбнулся. — И бьюсь об заклад, на этот раз он выложился, как только мог. И, кажется, сам при этом попался в ловушку.
— Что ты имеешь в виду?
— Может, я и пьяница, но не слепой. С того момента, как ты решила подослать к нему несравненную Кассандру, они оба ходят как лунатики.
Лани выпрямилась.
— Ты считаешь, что я убедила Касси пойти к нему?
— А разве нет?
— Нет, — ответила Лани и с горечью добавила: — Ошибаешься. И ты, конечно, ровным счетом ничего не видишь и не понимаешь, если можешь думать, будто кто-то способен заставить Касси делать то, чего она не хочет.
— Весьма отрадно слышать это. — Он оперся на поручни. — Мне не хотелось верить, что ты способна зайти так далеко ради спасения Девилла. Впрочем, — вздохнул Бредфорд, — я был готов смириться и с этим тоже.
— А почему ты должен смиряться или отвергать что-то? Какое имеет к тебе отношение то, что я делаю? Твое мнение мало что значит для меня.
— Потому что, хотя это и раздражает тебя, но ты находишь меня привлекательным и остроумным человеком.
— В самом деле? И, без сомнения, скромным. Бредфорд покачал головой, не обращая внимания на иронические нотки в ее голосе:
— Ты слишком хорошо разбираешься в людях, чтобы совершить такую ошибку, но тебе придется признать, что тебя тянет ко мне.
— Неправда! Временами ты и правда бываешь забавным — только и всего. — Подумав, Лани уточнила: — Наверное, выпитое тобою бренди туманит голову и не дает видеть все в истинном свете.
— Жестоко и грубо, — отметил Бредфорд.
— Зато правда.
— Жестоко, — повторил он. — А ты ни с кем не бываешь такой. Ты не задумывалась над этим? — И Лани вдруг поняла, что она до сих пор не замечала своей резкости. Это была инстинктивная защита себя от него.
— Потому что ты рассердил меня.
— Но почему? Насколько я знаю, ты одна из самых терпимых женщин. Ты выносила даже эту ведьму Клару.
— Это так, — едко заметила она. — Но ядовитая Клара в отличие от тебя не вливала в себя отраву каждый день.
— Благодаря своей отраве я не совершил серьезной оплошности. Что ты могла бы оценить. — Бредфорд задумался. — Но, думаю, твоя грубость идет от ощущения вины. Потому что ты чувствуешь, как тебя тянет ко мне.
Лани демонстративно фыркнула.
— Вот видишь, — сказал Бредфорд. — Держу пари, ты никогда бы не издала подобный грубый звук в присутствии Шарля. В его представлении женщина должна быть женственной, мягкой, воспитанной. И ты, несомненно, придерживалась заданных рамок.
— У меня такой характер.
— Нет, ты старалась соответствовать его идеалу женщины.
— Все, кто приезжает на остров, хотят того же самого. И ты ничем не отличаешься от них.