Прошло некоторое время, прежде чем она тоже увидела его отражение в окне. Гермиона повернулась к Северусу и ее губы тронула мягкая улыбка.
- Счастливого Рождества, Северус.
- Счастливого Рождества, Гермиона, - ответил он, тоже слегка улыбнувшись ей, от чего уголки его губ слегка приподнялись.
- Подарки? – предложила она, быстро отхлебнув кофе, радостно напевая.
- После кофе, - ответил Снейп. Ведьма указала на стойку, где аккуратно стояла дымящаяся чашка (его чашка, черная с серебряным ободком).
Под елкой Гермионы лежала груда подарков, завернутых в бумагу ярко-красного цвета с золотым, очевидно, от ее гриффиндорских друзей. Но, к вящему удивлению Северуса, с другой стороны елки было столько же подарков, завернутых в разноцветную бумагу. Он повернулся к девушке, которая застенчиво смотрела на него.
- Я не хотела, чтобы ты чувствовал себя обделенным, - покраснев, сказала она.
- Значит, ты решила подарить мне двадцать подарков? – неверяще спросил зельевар.
- Нет! – запротестовала гриффиндорка. – Здесь есть один подарок от Марты. И еще один от Гарольда.
Гарольд был владельцем маленькой закусочной неподалеку дома бывшего профессора.
Он просто не мог в это поверить, он отказывался ей верить. Эта маленькая кучка подарков была больше, чем он получал за всю свою жизнь. Дома был один или два раза, когда ему дарили подарки в детстве, но потом Рождество было благополучно забыто. В Хогвартсе в течение пяти лет Лили дарила ему маленькие, но приятные мелочи. Будучи уже взрослым, Снейп регулярно получал подарки от трех человек: Альбуса Дамблдора, Минервы МакГонагалл и Люциуса Малфоя.
- Ну, что же, давай откроем их! – весело сказала Гермиона, неуклюже растянувшись прямо на полу.
Он последовал ее примеру, притягивая к себе первый попавшийся сверток. Обернутый бумагой мягкого золотистого цвета, размером и формой он был подозрительно похож на книгу. Северус осторожно снял бумагу, отметив при этом то, с какой тщательностью он был завернут. Его взору медленно предстала книга, толстый фолиант, о котором он как-то упоминал гриффиндорке четыре месяца назад.
Ведьма, сидящая рядом с ним, с большим энтузиазмом стягивала бумагу со своих подарков – конфет, книг, носков, переносного сада с травами и чего-то похожего на самодельную мягкую игрушку, помесь лошади, нарвала и голубя. Пока Северус методично распаковывал свои подарки один за другим, Гермиона, казалось, на Рождество вернулась в детство, разбрасывая вокруг себя оберточную бумагу.
Вскоре рядом с зельеваром лежала аккуратная стопка книг, а также небольшой флакон с одеколоном, похожий на тот, что он сделал сам, что-то, что было похоже на довольно жидкий вязанный шарф зеленого цвета, новые контейнеры для хранения ингредиентов, подарочная карта в закусочную (предположительно от Гарольда) и несколько коробок конфет.
Грейнджер закончила с подарками раньше него и теперь смотрела на мага со счастливой улыбкой, обхватив колени и положив на них подбородок.
- Ну?
Северус приподнял одну бровь.
- В этом совершенно не было никакой необходимости.
- Значит, тебе нравится? – спросила молодая женщина.
Лгать в этот момент, чтобы сохранить лицо было бы жестоко, но в действительности с Гермионой у него уже не было лица, которое нужно было держать.
- Конечно, - наступила небольшая пауза и Снейп решил последовать совету своего внутреннего голоса. – У меня есть еще кое-что для тебя.
Глаза ведьмы загорелись.
- Правда?
Он упаковал в подарок для нее книгу – безопасный выбор. Но было кое-что еще, что маг приберег.
Северус молча встал и принялся рыться в кармане брюк. Гермиона тоже встала напротив него, ее волнение немного поутихло. Она стояла перед ним, так близко, что он мог разглядеть едва заметные веснушки на ее носу и каждую ресничку, бросающую тень на ее лицо.
Его рука коснулась металла подарка и, прежде чем он успел передумать (уже слишком поздно), он сказал девушке:
- Закрой глаза.
Она встретилась с ним взглядом и повиновалась. Он поднес к ее шее цепочку и легко застегнул, потому что ее волосы были подняты наверх и не могли помешать его движениям.
- Теперь можешь открыть.
Она так и сделала, и ее рука тут же взметнулась к шее. Цепочка была недостаточно длинной, чтобы гриффиндорка могла ее рассмотреть. Поэтому она прошла к зеркалу, висевшему над комодом в прихожей.
- О, Северус, это прекрасно, - проговорила она на выдохе. Он тоже подумал, что это выглядело на ней прекрасно – серебро мягко мерцало на ее коже. Кулон был обработан безупречно – Снейп был очень доволен тем, как все получилось. Руны здоровья, счастья и любви были наложены друг на друга в знаке, который выглядел как просто интересное переплетение линий, но он знал, что Гермиона обязательно поймет, что это такое. Он отправился в деревню Салем и заказал этот кулон специально для нее, только для Гермионы, а потом сам наложил на него защитные чары.
Мужчина подошел к девушке и, встав у нее за спиной, встретился с ней взглядом в зеркальном отражении.
- Значит, тебе нравится?
Нежная улыбка озарила ее лицо.
- Я в восторге, - она повернулась и запрокинула голову, чтобы заглянуть ему в глаза.
Он не совсем понимал, что заставило его тогда, в тот момент, это сделать, но Северус вдруг быстро наклонился и легко коснулся ее губ своими. Это был совсем не поцелуй – просто прикосновение губ друг к другу, гладкость ее кожи в том месте, где его пальцы удерживали ее лицо на месте самым легким движением, и трепет от того, что он находился к ней так близко.
Когда Северус после секундного колебания отстранился, Грейнджер вздохнула и ее чудесные губы приоткрылись. Потом она открыла глаза и заглянула ему в глаза.
- Как долго?
- Я не знаю.
- А что ты знаешь?
- Что готов любить тебя.
- Любить меня?
- Ну, да. Я готов дарить тебе любовь и все, что с этим связано.
Ведьма снова улыбнулась и придвинулась ближе к нему, прижавшись всем телом и уткнувшись головой в его грудь. Он обнял ее, на этот раз его движения были более уверенными. Когда он почувствовал, что она отстраняется, Снейп тут же убрал руки, но снова поднял их, увидев, что она лишь потянулась за очередным поцелуем. Гермиона босыми ногами поднялась на цыпочки, обвила руками его шею и приблизила его лицо к своему.
На этот раз ее губы сами открылись ему навстречу, углубляя поцелуй и позволяя его языку исследовать ее рот. У нее был вкус мяты, кофе и Гермионы. Сочетание ее хрупкого тела в его объятиях и ее вкуса во рту было самой восхитительной вещью, которую Северус когда-либо испытывал.
***
Теперь их жизнь вошла в новую колею. Теперь, когда Гермиона готовила для них еду, при этом напевая и пританцовывая, Северус мог подойти к ней сзади и поцеловать в шею. А когда он сидя на диване читал при тусклом свете настольной лампы, Гермиона пробиралась к нему в объятия и зажигала палочку, а он читал ей вслух. В ее лице появилось что-то новое, счастье, чистая радость, которая отражалась во всех ее движениях, в том, как девушка дотрагивалась о него, брала его за руку, прикасалась к его лицу или губам – все в ее действиях говорило о том, как она счастлива.
У Снейпа голова шла кругом от осознания того, он – причина ее счастья. Он – стареющий сурового мужчина, который так редко улыбается. Но ее улыбок хватало на них обоих – когда они вместе шли в библиотеку рука об руку, ее лицо сияло.
Зельевар хотел бы посвятить все свое время исследованию Гермионы, изучая ее губы, ее формы и ее вздохи, точно так же как он изучил ее привычки, выражение ее лица и ее смех.
Они все еще немного стеснялись друг друга – все ходили вокруг да около прежде чем найти повод для маленьких почти целомудренных поцелуев. Северусу нравилось лежать с ней на диване, завернувшись в теплый плед, читать или смотреть маленький телевизор в доме Гермионы, или разговаривать.