Бранч резко вскинул седло на плечо.
– Пора ехать, ребята, – повторил он, хмуро поглядев на нерешительно переминающихся вокруг него людей. – Я слышал чертовски много выстрелов.
Хэнк Бьюрич неуверенно шагнул к нему:
– Послушай, Поуп, не сходи с ума. Может, ты не заметил, что вокруг темно, и мы понятия не имеем, откуда донеслись выстрелы. Ты хочешь, чтобы мы очертя голову поскакали, сами не зная куда, и попали им прямо в лапы?! – Он покачал головой и швырнул на землю седло. – Что касается меня, предпочитаю дождаться рассвета.
Остальные нестройно поддержали его, и Бранч бросил вопросительный взгляд на шерифа, который тоже уже успел вскочить на ноги и стоял чуть в стороне от других.
– Ну а вы-то что скажете, шериф? – спросил Бранч. – Ведь это вам поручено найти их.
Опустив глаза в землю, шериф нерешительно пробормотал:
– Э-э-э, я, пожалуй, склонен согласиться с Бьюричем.
Разве мы сможем обнаружить что-нибудь в этой тьме кромешной?! Нельзя просто так рисковать людьми.
Презрительно оглядев смущенные лица, Бранч выпустил густую струю черной табачной жижи прямо под ноги шерифу.
– Ну и трусливые же вы сукины дети! – Гневно повернувшись к ним спиной, он зашагал к лошадям. Не прошло и минуты, как он был уже в седле и скакал в ту сторону, откуда донеслись выстрелы.
Все было тихо. Бранч пустил коня шагом. Лежащая прямо перед ним равнина мало-помалу сужалась и далеко на юго-западе заканчивалась широкой расщелиной, тянувшейся еще мили на три. Было ясно, что грабители ни в коем случае не рискнули бы разбить лагерь на открытом месте. Бранч направил коня ко входу в расщелину, решив, что выстрелы, по-видимому, доносились именно оттуда..
Он задумался, и, как всегда в эти минуты, рука его машинально потянулась к громадному животу и ласково почесала волосатое тело. Если Колт убит, подумал он, то бандитам наверняка известно, что погоня идет по пятам. И они сообразят, что звуки перестрелки неминуемо укажут людям шерифа место их лагеря. Поэтому у них, по мнению Бранча, было только два выхода: либо удирать без оглядки, стараясь оставить как можно больше миль между хвостами их коней и представителями закона, либо, и это устраивало Бранча намного меньше, залечь в укрытие и, дождавшись шерифа с его отрядом, отстреливаться до последнего. В этом случае, мрачно прикинул Бранч, его пристрелят первым.
Но тут в голове у него мелькнула интересная мысль, и, мигом повеселев, он дал шпоры коню, заставив того прибавить шагу. Лихорадочно обдумывая на скаку свой план, Бранч решил, что будет полным идиотом, если просто спустится в расщелину, во все горло зовя Колта. Пожалуй, будет гораздо умнее подождать немного и, подкравшись поближе к тому месту, откуда стреляли, выстрелить пару раз самому. При этом бандиты, решив, что окружены отрядом шерифа, откроют ответный огонь, выдав себя. Ну а уж тут-то Бранчу и карты в руки – он будет палить не переставая. Может быть, хоть тогда эти трусливые засранцы, называющие себя людьми шерифа, наберутся смелости и снимутся с места.
Он продолжал ехать вперед, удивляясь про себя, какой громадной оказалась расщелина. Когда он уже поравнялся со входом, дорога стала каменистой и резко пошла под уклон.
Бранч ехал медленно, опасаясь, что проклятая лошадь подвернет ногу и тогда ему придет конец.
Сжав поводья одной рукой, он осторожно стащил с плеча винтовку и пристроил ее на коленях, настороженно доглядывая вокруг. Сейчас его больше всего занимали две неприятные мысли: в любую минуту он мог столкнуться с вооруженными бандитами или наступить на песчаную гремучую змею – Бранч знал, что в этой местности змей хватает. Ни то ни другое его не радовало, правда, со змеей справиться было бы намного проще.
Прошло около часа, и Бранч подъехал уже достаточно близко, чтобы рискнуть и сделать пару выстрелов. Спешившись, он залег в кустах и, пристроив поудобнее винтовку, спустил курок.
Ответом ему была полная тишина.
Почему же они не стреляют? Неужели раскусили его план?
А может, решили дождаться, пока он потеряет терпение, спустится вниз и угодит прямо в лапы бандитам? Черт побери, что же делать?!
А всего в четверти мили от того места, где доблестный Бранч ломал себе голову в поисках выхода, на каменистом склоне, истекая кровью, лежал Колт. Винтовочные выстрелы разорвали сгустившийся туман и немного привели его в чувство. Слегка приподняв гудящую голову, он с трудом открыл глаза и страшно удивился, заметив, что вокруг по-прежнему темно. Сколько же он пролежал без чувств? И кто это стрелял так близко? Он помнил, что убил всех пятерых бандитов, так что опасаться было нечего. Но и терять бдительность было нельзя.
Непослушными пальцами он с трудом нащупал висевшую на правом боку кобуру, но та оказалась пуста. Острой, режущей болью напомнило о себе раненое плечо, и вдруг его охватил страх. Предположим, один револьвер он мог выронить, когда падал вниз по склону, но где же тогда другой?!
Его рука внезапно наткнулась на вторую кобуру у левого бока, и, почувствовав привычную тяжесть, Колт едва не заплакал от облегчения. Заставив чуть сдвинуться свое ставшее вдруг неуклюжим тело, он с трудом достал из кобуры револьвер и два раза выстрелил в воздух, а потом упал в изнеможений и принялся ждать.
Бранч чуть не подскочил от неожиданности, услышав два выстрела. Безусловно, стреляли не в него, он мог поклясться в этом. Может, это сигнал? Дьявольщина, стоит пойти посмотреть, в чем там дело. Все равно раньше утра нет смысла спускаться вниз по склону, да и опасно это. Подняв винтовку, он выстрелил еще раз.
В ответ опять прогремели два выстрела.
С неожиданной для такого тучного человека легкостью Бранч взлетел в седло и тронул шпорами лошадь, внимательно оглядываясь по сторонам, на каждом шагу опасаясь засады.
А Колт в это время с трудом оторвал обмякшее тело от земли и, встав на колени, приник к шершавому камню скалы.
Он настороженно вглядывался в темноту и вдруг, к своей радости, различил едва слышный перестук копыт. Однако радость его была преждевременна: неизвестно, что за всадник приближается к нему. И все же Колт решил рискнуть. С тревогой сжимая в руке револьвер, он собрался с силами и крикнул в темноту:
– Это Колтрейн. Я здесь!
Бранч Поуп не отличался чрезмерной набожностью. Но когда раздался этот голос, он вознес благодарственную молитву, на случай, если кто-то там, наверху, услышит его, и послал лошадь в галоп.
– Сюда, – кричал Колт, завидев приближающегося всадника. Подняв револьвер здоровой рукой, он выстрелил снова, на всякий случай.
Подскакав прямо к нему, Бранч соскочил с лошади и подхватил Колта, который рухнул ему на руки.
– Ты ранен?! – охнул Бранч и осторожно положил его на землю. – Куда тебя ранили? Тяжело? А где остальные бандиты, сбежали?
Колт стиснул зубы, чуть не послав заботливого Бранча куда подальше, когда тот от избытка чувств крепко обнял его. Собравшись с силами, он с трудом пробормотал, что ранен в плечо и пуля осталась, кажется, в теле, потерял чертовски много крови, а бандиты не попрятались и не сбежали, он их просто перестрелял одного за другим.
Бранч облегченно вздохнул при мысли, что им ничто больше не угрожает, но снова озабоченно склонился над Колтом.
– Наш лагерь всего в паре миль отсюда. – Он заглянул раненому в глаза. – Как ты думаешь, выдержишь? Надо выковырнуть из тебя эту проклятую пулю, не то, прах тебя возьми, ты просто истечешь кровью!
– Нет времени, – прохрипел Колт, – придется заняться этим прямо здесь.
Бранч даже присвистнул от удивления:
– Знаешь, парень, я на своем веку немало пуль повытаскивал и можно не хвалясь сказать, что на этом деле собаку съел, но в такой темноте я и собственных рук не вижу!
– Разводи костер, – чуть слышным голосом приказал Колт.
Жестокая боль, будто дикий зверь, терзала измученное, обессилевшее тело. – И поторопись, во мне скоро не останется ни капли крови.