И Китти не могла больше игнорировать ее.
Наблюдая за Шарлин, пока та торопливо направлялась к ним, Китти не могла не отметить, что, если бы не недовольное выражение лица, то девушка, безусловно, могла бы считаться настоящей красавицей. Слава Богу, хоть внешне она ничем не напоминала мать. Ее окружала аура какой-то удивительной свежести. Блестящие локоны густых, пышных волос цвета свежего меда изящно обрамляли нежное, юное личико с чуть заостренным подбородком и высокими скулами. Китти невольно залюбовалась ею: огромные синие глаза, опушенные шелковистыми густыми ресницами, изящный, немного вздернутый носик придавал лицу выражение наивного лукавства, немного неожиданное для тех, кто знал, какая черствая, тщеславная натура скрывалась за этой ангельской внешностью. Но стоило ей только открыть рот, как очарование исчезало и прелестная красавица превращалась в дерзкую и избалованную девицу.
Шарлин была крошечного роста, хрупкая и изящная, а ее вечернее платье из блестящей пурпурной тафты с короткими пышными рукавчиками, отделанное кружевными фестонами и белыми бантиками, тут и там разбросанными по шуршащей юбке, делало ее еще больше похожей на дорогую красивую куклу.
Натянуто улыбнувшись Китти, Шарлин немедленно отвернулась от нее и завладела Колтом. Голосом, в котором звенел металл, она недовольно произнесла:
– Ну, знаешь, Колт, я целый вечер ищу тебя, чтобы Высказать все, что я о тебе думаю. Сначала ты привозишь меня в Нью-Йорк, а на вокзале вдруг поворачиваешься ко мне спиной и уходишь как ни в чем не бывало. По-моему, это не очень-то красиво с твоей стороны!
Колт только холодно поздоровался, но больше не сказал ни слова, и Китти снова узнала в нем черты мужа. Тревис так же повел бы себя в подобной ситуации, он никогда и ни в чем не оправдывался. И сейчас Колт мог легко избавиться от любых упреков, если бы объяснил, что сразу же по приезде по просьбе матери отправился в порт узнать, появился ли наконец корабль отца. Но нет, он предпочел промолчать, и Китти в который раз поразилась, как же он похож на своего отца.
Шарлин раздраженно топнула маленькой ножкой, обутой в шелковую туфельку на высоком каблучке, и, сложив на груди руки, с досадой посмотрела на Колта. Ей впервые пришло в голову, что его будет не так-то просто водить на коротком поводке.
– Ну, что же ты молчишь?! Может быть, ты хотя бы извинишься?
Слегка приподняв одну бровь, Колт перевел дыхание и очень медленно произнес, глядя прямо ей в глаза:
– Дорогая моя, если ты помнишь, это была именно твоя идея – поехать в Нью-Йорк вместе Со мной. И твои развлечения не моя забота!
Слегка кивнув ей на прощание, он улыбнулся матери и, круто повернувшись на каблуках, исчез в толпе.
Разъяренная Шарлин набросилась на Китти:
– Это вы настроили сына против меня, миссис Колтрейн!
Вы стояли здесь и слышали, как он был груб со мной, но даже не сочли нужным остановить его!
– Шарлин, – мягко прервала ее Китти, – разве ты не заметила, что Джону Тревису и так еле-еле удалось промолчать? Ты, конечно, можешь упрекать его в грубости и несдержанности, но тем не менее он оказался достаточно воспитан, чтобы не напомнить о том, что ты и сама прекрасно знаешь, – ты приехала сюда без приглашения, по собственному желанию. И я считаю, что ты и так уже достаточно испытывала его терпение. А оно, уж ты поверь мне, не беспредельно!
Нежные голубые глаза мгновенно заволокла пелена слез, которые, похоже, были искренними, так же как и дрожь в голосе девушки.
– Ради Бога, простите меня, миссис Колтрейн, я так виновата перед вами! Но сейчас мне действительно нужно с вами поговорить.
Китти почувствовала что-то необычное в настойчивости Шарлин и уже собралась было предложить ей отойти в сторону, чтобы спокойно выслушать девушку, как вдруг до нее донесся чей-то громкий голос:
– Неужели это полковник Колтрейн, просто глазам не верю! Вы ведь знакомы, не так ли? Он один из ближайших друзей президента и пользуется его полным доверием!
Дальше Китти уже не слушала. С бешено колотящимся сердцем она обернулась и увидела мужа; Безумная любовь к Тревису пронзила ее, как удар тока, и она бросилась к нему, нетерпеливо протискиваясь сквозь плотную толпу и окликая его.
Тревис услышал знакомый голос и оглянулся, отыскивая глазами жену. Его сердце дрогнуло, когда он увидел любимое лицо, и в который раз Колтрейн подумал, что никогда в жизни не встречал женщины красивее и желаннее. Тревис бросился к ней и, обхватив сильными руками, крепко прижал к груди.
«Это какое-то безумие, – промелькнуло у него в голове, – с каждым днем я люблю ее все сильнее!»
Казалось, прошла вечность, а двое влюбленных продолжали сжимать друг друга в объятиях, не замечая устремленных на них любопытных взглядов. Время для них остановилось.
Первым пришел в себя Тревис. Лаская горячими губами ухо жены и крепко прижимая ее к себе, он прошептал:
– Бог свидетель, Китти, как мне не хватало тебя!
Она чуть отодвинулась и откинула голову, заглядывая ему в глаза, и затрепетала от счастья, увидев в них беспредельную любовь и нежность. Губы ее приоткрылись, но тут за ее спиной послышалось вежливое покашливание. Обернувшись, Китти увидела человека, всем своим видом олицетворявшего власть.
Вежливо поклонившись Китти, он повернулся к Тревису:
– Полковник Колтрейн, позвольте представиться. Мое имя – Малколм Предди, я советник президента. Он сейчас здесь и хотел бы срочно переговорить с вами, лучше всего до обеда. Разговор будет личный. Пройдемте со мной. Пожалуйста.
Ответом чиновнику была лукавая и довольно дерзкая усмешка, так хорошо знакомая Китти. По-прежнему не отрывая взгляда от лица жены, Тревис буркнул:
– Сожалею, мистер Предди, но президенту придется подождать. Сначала у меня будет личный разговор с моей женой.
Он уже взял Китти за руку, чтобы отойти с ней в сторону, но чиновник проговорил тихим твердым голосом:
– Президент ждет, сэр.
Ничуть не смутившись, Тревис ответил:
– Так же, как и я! К вашему сведению, я ждал встречи с женой почти три месяца.
Он уже повернулся, чтобы уйти, но Китти сжала его пальцы.
– Может быть, тебе лучше узнать, что хочет от тебя президент? – поколебавшись, сказала она, – а я дождусь тебя здесь.
– Ну уж нет, – оборвал ее Тревис, – я согласен выслушать президента, но при условии, что ты ни на минуту не исчезнешь из поля моего зрения, так что будь любезна, пойдем со мной. – Он снова притянул к себе жену и ласково коснулся губами ее щеки, а затем небрежно оглянулся на чиновника.
Малколм Предди, мысли которого были заняты протоколом, вначале и не понял, что Тревис не шутит, пока не взглянул ему в глаза.
– Ну что ж, – вздохнул он наконец, – тогда следуйте за мной.
Китти невольно поежилась, подумав, насколько нежелательно может оказаться ее присутствие при беседе президента с ее мужем. Она вдруг представила, как неловко будет чувствовать себя, зная, что разговор не предназначен для ее ушей. Осторожно коснувшись локтя мужа, Китти тихонько прошептала:
– Позволь мне подождать тебя здесь, Тревис. Право, так будет лучше.
– Как хочешь, милая, – кивнул он, – я скоро вернусь.
Провожая мужа, Китти не могла не заметить восхищенных взглядов, которые бросали на Тревиса все женщины. Красивый, с мужественной внешностью, он выглядел необычайно привлекательно в элегантном белом смокинге и бледно-голубой рубашке с пышными складками на груди, красиво оттенявшими его смуглую кожу и иссиня-черные волосы, которые за время его последнего путешествия изрядно отросли и сейчас мягкими волнами спускались почти до плеч.
Она с трудом перевела дыхание – любовь и счастье переполняли ее. Да, поистине Тревис Колтрейн – самый красивый мужчина в мире, и он принадлежит ей!