Мистер Боуден одобрительно кивнул:
– Прекрасно. Если вам понадобится моя помощь, приходите, не стесняйтесь. Сделаю все, что смогу.
Немного подумав, Гевин сказал, что если все дела Колтрейнов ведутся через банк Боудена, им не помешало бы финансовое заключение о размерах капиталовложений и величине прибылей.
– Весьма вероятно, что Колтрейн попытается скрыть настоящие размеры своего состояния, – с подозрением заметил он.
– Я займусь этим немедленно, – охотно пообещал Боуден. – Чем еще могу вам помочь?
Гевин поинтересовался, где находится ранчо. Затем, уже стоя в дверях, он как бы невзначай спросил, не знает ли Боуден, когда вернется молодой Колтрейн.
– Надеюсь, что никогда! – буркнул Боуден. – Я слышал, он был ранен в плечо, но сейчас вроде бы поправляется. – Бросив искоса взгляд на Бриану, он пожал плечами и небрежно добавил:
– Слышал, что он сейчас в одном из борделе;
Голконды – это небольшой городок к югу от нас.
И вот Бриана с Гевином приехали на ранчо. Гевин про следил, чтобы Бриана познакомилась со всеми слугами и не двусмысленно дал всем понять, что именно она теперь тут хозяйка. А затем вернулся в Силвер-Бьют и снял комнату в гостинице, что вызвало у Брианы вздох облегчения.
Гевин каждый день приезжал на ранчо и обычно принимался нудно разглагольствовать о том, как важно, чтобы она безукоризненно сыграла свою роль, при этом постоянно напоминал, что именно ему она обязана абсолютно всем и что от него зависит сейчас жизнь ее брата. Но к счастью, он не любил задерживаться подолгу на ранчо – его манили развлечения в Силвер-Бьют.
Однажды, оставшись одна, Бриана направилась на поиски Карлотты, мексиканки-домоправительницы, которая на днях любезно предложила ей помочь переделать несколько платьев Дани. Бриана что-то смущенно пробормотала по поводу того, что, дескать, немного поправилась с тех пор, как заказала эти туалеты. Собираясь в поездку, они с Гевином забрали весь гардероб, оставшийся после Дани, все, что только могло понадобиться Бриане: шляпки, платья, даже обувь, радуясь, что все это оказалось почти впору. Ведь если бы для поездки в Штаты Бриане пришлось полностью заказать гардероб, их путешествие могло бы отодвинуться не меньше, чем на месяц.
Единственное, что раздражало Бриану, – это слишком тесные корсажи, которые следовало бы расставить по меньшей мере на пару дюймов. Но она надеялась, что платья удастся переделать без больших хлопот. И только несколько из них, шелковых и полотняных, требовалось тщательно отутюжить, чтобы не были заметны старые швы.
Бриана была счастлива, что дурацкая мода на турнюры либо еще не докатилась до этих мест, либо благополучно миновала, ибо ни одна дама в Силвер-Бьют их не носила. Бриане претила сама мысль о том, чтобы напялить на себя это идиотское сооружение, и она сильно сомневалась, что когда-нибудь решится на это. Турнюры по-прежнему были в моде в Париже, поэтому Гевин настоял, чтобы она привезла парочку подобных платьев с собой.
Весь вечер после отъезда Гевина Бриана с Карлоттой занимались переделкой злополучных корсажей. Заметив, как благоговейно, едва дыша мексиканка разглаживает шелковую ткань, Бриана откровенно призналась, что для нее роскошные платья тоже не очень-то привычная вещь. Она с трудом удержалась, чтобы не поболтать по душам с приветливой говорливой женщиной, которой, похоже, не терпелось о многом расспросить новую хозяйку. Карлотта казалась милой и доброжелательной, и для Брианы было большим облегчением видеть в чужом доме дружелюбное лицо.
Пока они шили, Бриана, случайно взглянув в окно, заметила чью-то темную фигуру возле конюшни. Она некоторое время наблюдала за незнакомцем, пока не узнала в нем Бранча Поупа. Он ей нравился, несмотря на то что встретил ее довольно прохладно. Казалось, он чувствовал себя неловко в ее обществе, не зная, как себя держать. Тот, кого он привык считать хозяином, был далеко, но она владела половиной ранчо и половиной рудника, следовательно, тоже была хозяйкой, и это немало смущало Бранча.
Гевин посоветовал ей держаться от него подальше, но Бриана чувствовала себя такой одинокой. Она приветливо помахала Бранчу рукой, и он махнул ей в ответ. Что случится, подумала Бриана, если она спустится к конюшне и немного поболтает с Поупом? Стояла прекрасная погода, и Бриана истомилась, сидя в доме, который уже стал казаться ей тюрьмой.
Войдя в конюшню, она с удовольствием вдохнула запах свежего сена и ни с чем не сравнимый восхитительный аромат лошадей. Бранч в углу только что накинул седло на спину своего могучего вороного жеребца.
– Он мне понравился больше всех, – вдруг сказала она, ее голос неожиданно громко прозвучал в полумраке конюшни.
Бранч удивленно оглянулся:
– О, мисс Дани, это вы! – И, вежливо кивнув, снова повернулся к коню, старательно затягивая подпругу. – Этого баловня зовут Янус. Гордость и свет очей вашего папеньки.
Он его еще жеребенком купил у арабов.
Бриана сделала маленький шажок и робко попыталась дотронуться до шелковистой огромной морды. Но могучий жеребец, злобно фыркнув, оглушительно ударил огромным копытом в стену конюшни, так что Бриана от испуга подскочила.
Бранч весело захохотал:
– Поаккуратнее с этим дьяволом! Характер у него не сахар. Из всех, кто здесь живет, только вашему отцу, брату да мне дозволяется садиться на него. Время от времени я вывожу его на прогулку, чтобы не застаивался и не набирал лишний вес, но, когда порой возвращаюсь весь в мыле, мне приходит в голову, уж не делает ли он то же самое для меня?
Бриана снова ласково потянулась к морде жеребца, и на этот раз он спокойно оглядел ее хрупкую фигурку лиловато-черными огромными глазами.
– Как бы мне хотелось проехаться на таком красавце, – мечтательно прошептала она.
Бранч с удивлением взглянул на нее с высоты своего роста:
– И часто вы ездите верхом?
– Ни разу в жизни не пробовала, – честно призналась Бриана.
– Трудно себе представить. Родная дочь Тревиса Колтрейна – и чтоб ни разу не сидела верхом, – недоверчиво хмыкнул Бранч.
Бриана прикусила язык, опасаясь, что сболтнула лишнее, но быстро вывернулась:
– Тетя Элейн как-то упала с лошади, да так, что едва не убилась. С тех пор мне строго-настрого запретили даже близко подходить к ним.
Он понимающе кивнул:
– Какая жалость! Если тебя сбросила лошадь, самое правильное, это немедленно снова сесть в седло. – Показав на очаровательную кобылу шоколадной масти в углу конюшни, он произнес с некоторой гордостью в голосе:
– А это кобылка миссис Китти. Она душечка и, кроме того, привыкла бегать в компании с Янусом. Я бы мог заседлать ее, если хотите, конечно, и дать вам несколько уроков прямо сейчас.
Бриана чуть не запрыгала от радости.
– Правда?! – Она в восторге захлопала в ладоши. – Вы не шутите, мистер Поуп? Боже мой, я так счастлива!
– Ну и отлично, – с удовольствием сказал он и через пару минут вернулся, неся седло поменьше. – Не волнуйтесь, просто делайте, что я скажу.
Он показал ей, как садиться в седло и как правильно сидеть, а потом дал ей в руки поводья:
– Держите их мягко, но уверенно, старайтесь попасть в такт движений лошади. Расслабьтесь, не надо так бояться.
Лошади всегда чувствуют, когда седок испуган, и немедленно пользуются этим, чтобы выкинуть какой-нибудь фортель.
Пусть она почувствует, что вы владеете ситуацией, или хотя бы заставьте ее поверить в это! – И он снова добродушно рассмеялся.
Бриана была счастлива. Все казалось таким простым. Бранч внимательно следил за каждым ее движением, пока они бок о бок не выехали из конюшни и не пересекли двор.
– Ну, я должен был сразу же догадаться, что много времени это не займет, – проворчал он, приятно удивленный ее уверенной посадкой в седле. – Уж родная дочь Тревиса, конечно же, должна чувствовать себя на лошади как рыба в воде.