Услышав эту пламенную речь, Гевин обменялся с Дирком взглядом и подошел к Бриане так близко, что та отшатнулась.
Он тихо шепнул, что либо она послушается его, либо тут же, на перроне, Холлистер по первому его знаку прикончит Шарля.
– И не думай, что я шучу, милочка. – Усмешка искривила тонкие губы. – Ты не поверишь, до чего это легко. Холлистер закатит коляску в кусты и свернет ему шею, будто цыпленку, он даже пикнуть не успеет.
Бриана подумала, что кто-то из них двоих сошел с ума.
Все поплыло у нее перед глазами.
– Но почему? – пролепетала она побелевшими губами. – Я же сделала все, как ты хотел! Почему ты не даешь мне уйти?
Что тебе еще от меня нужно?
– Мне нужно, чтобы ты вернулась домой вместе с нами.
Домой, в Монако. Не волнуйся, это ненадолго. Просто я немного нервничаю, ведь Тревис Колтрейн все еще в Париже.
Вдруг ему придет в голову кинуться на поиски дочери, когда до него дойдут слухи о том, что произошло в Силвер-Бьют. Не могу же я допустить, чтобы все выплыло наружу из-за твоих глупых терзаний. Поэтому пока что ты побудешь со мной. Когда шум утихнет, получишь свободу да еще и кругленькую сумму в придачу. Думаю, и Шарлю деньги не помешают, а?
Бриана не сводила с него жесткого взгляда, не веря ни единому слову Гевина.
– Обещаю, что ни слова никому не скажу, – твердо произнесла она. – Только оставь нас в покое.
Он издевательски ухмыльнулся:
– Ничего не выйдет, дорогая! Слишком многое поставлено на карту. Пошли, хватит ломаться. Судя по тому, что сказали врачи, Шарль сейчас неплохо себя чувствует, а о дальнейшем лечении можно поговорить и позже. Вот увидишь, несколько дней на берегу моря ему не повредят.
Она бросила настороженный взгляд на Холлистера, потом на Гевина. Они опять загнали ее в угол. Делать нечего, оставалось только одно – повиноваться. Бриана не могла рисковать.
Ведь жизнь Шарля – не игрушка. Может быть, позже ей представится шанс ускользнуть от них и увезти Шарля, но пока она беспомощна.
Выдавив дрожащую улыбку, Бриана повернулась к Шарлю и попыталась успокоить встревоженного мальчика:
– Все в порядке. Мы ненадолго поедем в Монако. Ведь ты же соскучился по дому, не так ли?
Шарль не успел даже открыть рот, как Дирк Холлистер, подхватив на руки его тщедушное тельце, направился к поезду. Бриана кинулась за ним. Дирк с Шарлем на руках легко шагнул внутрь вагона, а кондуктор в черной униформе вежливо подхватил под локоть Бриану, чтобы помочь ей войти. Помедлив немного, она повернулась и, не дрогнув, встретила яростный взгляд Гевина.
– Ты немного перегнул палку. С этой минуты можешь считать, что больше я тебе ничего не должна.
Бриана шагнула в поезд.
Гевин молча проводил ее бешеным взглядом. Ну что ж, если девчонка вообразила, что может вертеть им как хочет, придется преподать ей хороший урок.
Но было что-то такое в ее голосе и в выражении лица, что Гевин, несмотря на свою обычную наглость и презрение к девушке, почувствовал, как по спине у него пробежал неприятный холодок.
Глава 22
Бриану и Шарля провели в маленькое купе, которое запиралось изнутри. Почти все пространство занимали две деревянные скамейки, сбоку было большое, почти квадратное окно.
Шарля посадили около него, так чтобы мальчик мог любоваться быстро сменяющими друг друга пейзажами. Поезд направлялся на юг, и вскоре перед глазами путешественников уже появились величественные вершины Альп. Бриана, укутав поплотнее ноги мальчика, устроилась напротив. Сжав в ладонях худенькие ручонки брата, она ласково погладила их.
Поезд набирал скорость.
– Ну, расскажи же мне, – попросила Бриана, – расскажи, как прошла операция, что сказали врачи, ну, словом, все.
Шарль поднял на нее глаза, и Бриана со страхом заметила, как задрожали его губы.
– Где ты была, Бриана? Почему ты не приехала, ведь мне было так плохо без тебя?! Уехать так надолго! – В его голосе были горечь и обида, Шарль не выдержал и зарыдал. – А кто все эти люди с мсье Мейсоном? Те, что грузили большие ящики? У них такие неприятные лица. О Боже, Бриана, я ничего не понимаю!
Мальчик смотрел на нее растерянными, полными слез глазами, и девушке пришлось сделать над собой неимоверное усилие, чтобы не выдать собственного страха. Нельзя пугать Шарля. Сделав веселое лицо и помолившись про себя, чтобы ее ложь прозвучала достаточно убедительно, Бриана решила рассказать ему давным-давно придуманную историю.
Бриана заранее сочинила рассказ о том, как ей пришлось отправиться в деловую поездку в Штаты вместе с Гевином, ей нужно было заработать достаточно денег, чтобы оплатить операцию. А Гевину пришлось ехать, чтобы получить деньги, которые оставил ему в наследство один из родственников Элейн, умерший год назад.
– Так что видишь, теперь все проблемы мадам де Бонне позади, – весело закончила она, надеясь от всей души, что голос ее не выдаст, – да и наши тоже.
– Ну а эти люди?
– Ничего не бойся, – уверенно сказала она. – Это просто охрана, их нанял мсье Мейсон. А теперь расскажи о себе.
Шарль пытался храбриться изо всех сил, пересказывая то немногое, что он помнил о самой операции. Он заметил небрежно, что было не так уж и больно, но сердце сестры знало, что это не так, что он жестоко страдал – и страдал один.
– И знаешь что, Бриана, – добавил Шарль, радостно сверкнув глазами, – там, в больнице, я познакомился с одним доктором, его зовут Ричиболд, так он сказал, что может поставить мне специальные скобки. Если как следует тренироваться, в один прекрасный день я даже смогу ходить без костылей!
Ну не чудо ли это?! – Карие глаза мальчика сияли, как два маленьких солнца.
Сестра ответила ему такой же сияющей улыбкой.
– Тогда мы очень скоро вернемся в Париж, обещаю!
Шарль принялся объяснять, что доктор велел не торопиться и избегать лишних нагрузок на позвоночник. Ему придется провести еще несколько недель в этом противном кресле на колесах.
Врачи запретили пока даже пытаться ходить на костылях.
Они говорили и не могли наговориться. Вскоре после полудня в дверь купе постучали – один из охранников принес корзинку с едой: там было немного хлеба с сыром, с десяток яблок и апельсинов, бутылка с вином для Брианы и молоко для Шарля. Поев, брат с сестрой улеглись и моментально погрузились в крепкий сон под убаюкивающий, монотонный перестук колес.
Но отдыхать им пришлось недолго. Дикий визг тормозов, оглушительный вой сирены и шипение выпускаемого пара слились в один звук, и поезд резко остановился.
Холлистер заглянул к ним проверить, все ли в порядке, и объяснил, что пришлось резко тормозить, чтобы не попасть под снежную лавину. Огромный снежный карниз, оторвавшись от своего основания, с оглушительным грохотом рухнул на рельсы. Как сказал машинист, потребуется несколько часов, чтобы убрать снег и расчистить пути.
Но для Брианы и Шарля время летело незаметно, ведь им о многом нужно было поговорить, столько рассказать друг другу. Девушка восхищенно описывала неповторимую красоту дикой природы штата Невада, рассказывала об огромном ранчо, на котором побывала и где была так счастлива. Приоткрывший от восхищения рот Шарль слушал затаив дыхание о захватывающей скачке верхом на Белль по пустынной прерии, где от бескрайних просторов захватывает дух.
Даже о Колте она рассказала брату, упомянув вскользь, что подружилась с ним, пока жила на ранчо. И пока Бриана говорила, она с удивлением почувствовала, что уже не ощущает прежней мучительной боли в сердце – Колт стал милым, но далеким воспоминанием, да и само совершенное предательство – не более чем дурным сном. Бриана забыла об осторожности, и имя Колта то и дело слетало с ее губ, как нежный поцелуй, и она испуганно вздрогнула, когда брат весело расхохотался:
– Знаешь, Бриана, по-моему, ты там, в Америке, влюбилась!