Несмотря на свежую рану, Колт почти не смыкал глаз, с тех пор как они покинули Францию. Только сильная слабость, временами все еще охватывающая его, могла заставить Колта ненадолго прилечь. Но стоило ему закрыть глаза, как мучительные видения снова представали перед ним.
Если бы в его власти было заставить корабль плыть быстрее!
В Монако после долгих расспросов им удалось выяснить, что Мейсон нанял в порту судно и вместе с двумя женщинами, шестью мужчинами и грузом из нескольких тяжелых на вид ящиков отправился в Грецию на остров Тира, иначе Санторин. Эти сведения обошлись им недешево, ведь Гевин отвалил немалую сумму, чтобы замести следы. Тревис заплатил гораздо больше.
Копту с отцом удалось отплыть всего четырьмя днями позже Мейсона. К тому же капитан был уверен, что они прибудут на остров одновременно с ним, если не раньше.
– Я знаю корабль, который он зафрахтовал, – заговорщически подмигнул он. – Старая посудина – четырехцилиндровый паровой двигатель, шесть человек команды. Больше одиннадцати узлов из него не выжмешь. А наша скорость – двадцать узлов, потому что я никогда не хожу под парусами.
Так что, – горделиво ухмыльнулся он, – считайте, что вам крупно повезло!
Колт досадливо поморщился, услышав от отца, сколько тот заплатил за сведения о Мейсоне, но Тревис только улыбнулся, заметив недовольную гримасу, и не смог удержаться, чтобы добродушно не поддеть Колта:
– Ты думаешь, я такой осел, чтобы снова доверить тебе свои деньги?
Колт не мог не оценить то, что Тревис нашел в себе мужество шутить даже при таких обстоятельствах. Он видел, что отец оскорблен и страдает ничуть не меньше его самого, но Тревис прожил бурную жизнь и знал, что любой человек имеет право на ошибку. Он не мог не замечать, что творится на душе у сына, и вполне разделял и его боль, и гнев, и яростное желание во что бы то ни стало отомстить. И любовь к женщине, которую так жестоко использовал Мейсон.
Они стояли на верхней палубе, и Тревис незаметно поглядывал на потемневшее лицо сына. Как, черт возьми, утешить его?! Он почти не сердился, что того так легко обвели вокруг пальца. А кроме того, золото вскоре вернется к ним, а потом – и ранчо, и рудник.
Он молча опустил руку на плечо сына. Колт, не отрываясь, смотрел на море. Ни тот, ни другой не произнесли ни слова, в этом не было нужды. И отец, и сын знали, что иногда молчание говорит больше, чем любые слова, если двое по-настоящему понимают друг друга.
Бриана легла на полу пещеры, стараясь не обращать внимания на камни, которые больно врезались в тело. Она попыталась заснуть, но не смогла – каждый нерв трепетал от волнения.
Когда сумерки сгустились, пришла служанка с виллы и принесла немного сыра с хлебом. Бриана попыталась было поговорить с ней, но пожилая гречанка, бросив на нее испуганный взгляд, бросилась наутек. Она даже не решилась войти, а просунула хлеб и сыр в окно.
Бриана заставила себя поесть, чтобы сохранить силы, а потом снова вытянулась на каменном полу пещеры.
Текли часы, и Бриана почувствовала, что ею мало-помалу овладевает беспокойство. Что, если Дирк не придет? Может, он решил повеселиться вместе с остальными? А может быть, просто испугался или вздумал поговорить с Гевином?
И в ту минуту, когда Бриана почти потеряла надежду на спасение, за дверью пещеры вдруг послышались осторожные шаги.
Она заставила себя сделать вид, что спит, пусть вошедший услышит только ее ровное дыхание.
Лихорадочно прислушиваясь, Бриана чуть не закричала от радости: ключ бесшумно повернулся в замке, и дверь тихонько скрипнула, открываясь.
Бриана вся сжалась в комок, когда в тишине резко прозвучал пьяный хохот Дирка.
– Эй, где ты там, маленькая злючка? – Он слегка покачивался, вглядываясь в темноту. – Мы сейчас отправимся с тобой немного погулять, малышка. Если будешь хорошей девочкой, тебе со мной понравится, не то что с каким-то грязным турком!
Он споткнулся при входе и чуть не упал. Бриана, словно во сне, что-то недовольно пробормотала.
– А, вот ты где!.. – Присев на корточки, Дирк провел ладонью по ее спине и сжал упругие ягодицы, тяжело и часто дыша. – Долго я ждал этого – слишком долго, черт возьми!
Ну уж теперь я получу, что мне причитается!
Непослушными пальцами Дирк принялся возиться с застежкой брюк. Освободившись от одежды, он одним рывком перевернул девушку на спину и навалился на нее всем телом.
Не успела Бриана даже вскрикнуть, как он быстро зажал ей рот. Увидев ее широко распахнутые, испуганные глаза, Дирк довольно ухмыльнулся. От него сильно пахло виски, и Бриана почувствовала, что еще немного – и она не выдержит.
– Ты еще приласкаешь меня, как этого мерзавца Колтрейна, будь ты проклята! – прорычал Дирк. – И лучше, если сделаешь это по доброй воле! Теперь ты моя и постарайся привыкнуть угождать мне! Потому что тот день, когда ты не сделаешь этого, станет для тебя последним!
Он грубо раздвинул коленом ее бедра, рявкнув, чтобы не вздумала звать на помощь, когда он уберет ладонь с ее рта.
Дирк предупредил, что она очень пожалеет, если ослушается, и Бриана невольно поежилась от страха, почувствовав, что он вовсе не шутит.
Девушка слабо застонала и покорно затихла, глядя на него умоляющими глазами.
Дирк довольно ухмыльнулся:
– Дьявольщина, я всегда чувствовал, что ты быстро укротишь свой бешеный норов, как только поймешь, кто тут хозяин!
Дирк удобно устроился между широко раздвинутыми ногами Брианы и довольно засопел. До него по-прежнему доносилось слабое, жалобное всхлипывание, но девушка не делала ни малейших попыток сопротивляться. Его рука быстро скользнула по ее телу, хищно сдавив нежные округлости грудей.
– Хорошая девочка, – выдохнул он. – Умеешь достойно проигрывать. Ну, ну, не расстраивайся! Опусти вниз глазки, и ты сразу поймешь, как тебе повезло!
Самым трудным для Брианы было ждать, ведь вытащи она раньше времени спрятанный под камнем нож – и все пропало! А пока единственное, что она могла, – это закусить до крови губу, чтобы не закричать во весь голос.
Она чувствовала, как Дирк по-прежнему шарит дрожащими руками по ее телу, осыпая поцелуями, и вздрагивала от омерзения. Осторожно протянув руку, она нащупала холодное лезвие ножа, и ее пальцы крепко стиснули рукоятку.
А в темноте слышалось, как Дирк натужно сопел и что-то бессвязно бормотал, наслаждаясь ее телом. Бриана осторожно перевела дыхание, стараясь унять бешено колотившееся сердце, и нанесла удар. Лезвие со свистом рассекло воздух, но Дирк, как дикий зверь, почувствовал опасность и резко отпрянул в сторону, но холодный клинок впился ему в плечо.
Дирк завопил от неожиданной боли. Бриана рванулась и сбросила его с себя. Времени терять было нельзя. С быстротой и ловкостью дикой кошки она прошмыгнула мимо него к выходу и кинулась бежать.
Дирк бешено выл и ругался за ее спиной. Из раненого плеча фонтаном била кровь, и Бриана молила Бога, чтобы у ее мучителя не хватило сил на преследование.
Она выскочила из пещеры с бешено колотящимся сердцем и помчалась вниз по тропинке. Спустившись с площадки, на которой стояла вилла, она стала пробираться по извилистой горной дороге, обезумевшими от ужаса глазами вглядываясь в чуть заметную тропу.
Подобрав длинную юбку, чтобы та не путалась под ногами, она принялась осторожно пробираться вниз. Луна то и дело показывалась между туч, и при ее слабом свете Бриана боязливо косилась влево, где чернела зловещая бездонная пропасть. Один неверный шаг – и она полетит вниз с высоты шести тысяч футов.
Шаг за шагом девушка пробиралась вперед. Тропинка петляла в темноте, извиваясь, как змея. Бриана подумала, что если она и дальше будет двигаться так же быстро, то у нее появится шанс успеть на корабль до рассвета. Она совсем выбилась из сил, но близость спасения придавала ей бодрости.
Что-то черное, как крыло летучей мыши, бесшумно мелькнуло перед ее глазами, сильные пальцы сдавили горло, и через мгновение Бриана почувствовала, как ее грубо швырнули на камни. Она мгновенно узнала нападавшего, и знакомое чувство ужаса и отвращения сдавило грудь.