Его ищущие пальцы дотронулись до марлевой повязки. Он коснулся бока. Было больно, но уже гораздо меньше, чем раньше. Кто-то обработал рану. Вопрос заключался в том — кто это сделал?
Крепко сжав зубы, он повернул голову, чтобы осмотреться получше. Маленькая комната. Детские санки висели на стене, внизу валялись изношенные мальчишеские хоккейные коньки с ботинками, рядом висели маленькие коньки для фигурного катания. Хоккейная клюшка — в углу, сетка, свернутая пополам и сложенная там же.
Дети, было много детей. Маленькая, похожая на эльфа девочка с голубыми глазами и золотыми волосами, постоянно болтавшая и разглядывавшая его залитые кровью руки и рубашку. И мальчик, Дэнни. Осторожный и внимательный. Отчаянно оберегавший сестру. А затем помогавший ему.
Кол начал вспоминать, как брел ночью, почти ослепший от боли. Кровь хлестала из раны, он понимал, что долго не выдержит. Зная, что должен остаться на ногах, добраться до безопасного места. Вспомнил увиденный невдалеке знак: ферма Эпплвуд. Знал, что она живет там, золотоволосый ангел, встреченный им вчера. И Рик, Рик Триано. Может быть, он ему поможет, если решит, что его история достаточно интересна.
Но выяснилось — Рик мертв уже три года. И там были только его молодая вдова и двое детей. Но он не смог идти дальше.
Кол попробовал вздохнуть, особой боли не было. Рискнул пошевелить ногами. Слегка повел плечами. Это вызвало приступ боли, но она не могла остановить его.
Он повернул голову в другую сторону, пытаясь обнаружить дверь. Должна же здесь быть дверь!
Кто-то сидел в кресле рядом с ним, сидел спокойно, не двигаясь. Кол замер, не осмеливаясь даже вздохнуть. Затем понял, что это Холли.
Она спала, свернувшись в большом деревянном кресле, укрытая одеялом, под головой лежала подушка. Занавеска на окне не полностью прикрывала его, лунный луч проникал в комнату и освещал спящую. Копна ее золотистых волос перепуталась и спадала прядями на ее лицо и плечи. Она была так неправдоподобно красива, что у него перехватило дыхание.
Значит, это сделала Холли. Привела его сюда. Обработала рану. Ухаживала за ним.
В голове у него возникла масса вопросов. Он подумал о том, чтобы поговорить с ней, затем отбросил эту мысль. Хотел просто лежать и наблюдать за Холли. Наслаждаться покоем, тишиной…
Боже, за эти четыре года тюрьмы он отвык от этого. Дни и ночи, наполненные криками, хлопающими дверями, орущим радио, проклятиями и звуками рыданий. В воздухе царили страх, отчаяние, ненависть…
А сейчас, лежа под пахнущими свежестью простынями, он слышал лишь кваканье лягушек и чувствовал, как ему становится легче. Снова посмотрел на спящую женщину у его кровати. Маленькая рука лежала на коленях, ладонь вверх, пальцы слегка согнуты. Они были перепачканы чем-то темным, и он понял, что это кровь.
Его кровь.
Горло перехватило, и он с трудом перевел дыхание. Четыре года. Четыре года лжи, предательства и обмана. Все, кому он верил и кого любил, были разлучены с ним. И вдруг сейчас появилась эта женщина. Поверила ему, когда все от него отвернулись. Помогла ему. Прошло слишком много времени с тех пор, когда кто-то помогал ему.
Очень много…
Веки его опустились. Он был в безопасности. По крайней мере, сейчас.
Холли внезапно проснулась, сердце громко стучало. Она вскочила с кресла и бросилась к кровати. Но Кол крепко спал. Холли присела на корточки, легко вздохнув и отбросив со лба потные спутанные волосы.
Когда биение ее сердца пришло почти в норму, она осторожно отодвинула одеяло, боясь разбудить его. Он казался более спокойным, по-видимому, боль немного отступила. На повязке не было свежих пятен крови. Холли дотронулась до раны, она не горела. Хороший признак.
Дотронулась до его лба, он тоже был теплым, а не горячим. Кожа все еще была липкой от пота и крови. Посмотрев на него несколько секунд, Холли с трудом выпрямилась и пошла в дом.
Было еще очень рано, сумрачно, но достаточно светло, ей не пришлось зажигать лампу, и она тихонько поднялась наверх проведать детей. Они крепко спали. Дэнни трудно было различить в постели, на которой развалились собаки, и обе они — и Типпи и Чарли — приподняли головы, с любопытством глядя на нее. Лизбет спала вместе со своим плюшевым мишкой — явный признак, что она чем-то озабочена. Возле нее удобно расположились Джетдаун и новая серенькая кошка.
Зевая и слегка вздрагивая от холодного воздуха, Холли спустилась вниз и поставила кофейник, затем наполнила тазик теплой водой, взяла полотенце и вернулась на веранду.
Пододвинув стул, она поставила на него тазик и осторожно сняла одеяло и простыню, прикрывавшую Кола. Прошлой ночью ей удалось стянуть с него рубашку, и он был обнажен до пояса. Широкие плечи резко выделялись на цветной простыне и подушке, живот — плоский и твердый. Если он и провел последние четыре года в тюрьме, то ухитрился сохранить хорошую форму.