Один из способов, с помощью которых я пытаюсь контролировать свои менее здоровые импульсы, состоит в том, чтобы пользоваться несколькими правилами всякий раз, когда я вижу, что срываюсь. Я пытаюсь чуть-чуть отступить — без паники — и вспомнить, как, я решил, мне лучше вести себя в ситуациях, подобных той, в которой я нахожусь. Эти правила походят на основу, без которой я не видел бы никакой структуры и не чувствовал бы ритма своих отношений. Мы вместе — моя подруга и я - думали о правилах отношений между влюбленными. Мы пришли к следующему:
Не проводите вместе все время. Удерживайтесь от того, чтобы выражать тотальную нужду в постоянном обществе своего партнера. Смотрите, что происходит, когда вы не вместе, даже специально разлучайтесь на день, два или больше, предпринимая поездки в одиночестве или с другими людьми.
Приберегайте некоторые переживания для собственных уединенных раздумий. Выберите одно увлечение или деятельность, о которой вы не будете информировать своего возлюбленного. Не то, что вы хотите скрыть; а только то, что вы не чувствуете побуждения раскрыть немедленно, как если бы вы должны были постоянно держать своего партнера в курсе происходящего.
Встречайтесь с другими людьми, находясь в компании своего возлюбленного, особенно в первые, легкомысленные и неистовые недели любви. Впоследствии пробуйте говорить о таких групповых взаимодействиях, и о том, что они сказали вам о вас и вашем любовнике, так же, как и люди, с которыми вы были. Спрашивайте и открывайте, но старайтесь не критиковать и не прибегать к тщательным проверкам. Вы приходите к тому, чтобы понимать друг друга, но, тем не менее, вы не должны делать это все время.
Сделайте поездки с партнером и другие вылазки во внешний мир регулярной частью совместного опыта. Такие общие переживания — один из самых информативных способов проводить время вместе, и они, в конечном счете, формируют самую твердую и устойчивую почву для отношений.
Будьте терпеливы. Не форсируйте свои чувства или чувства партнера, а особенно — их озвучивание. Не задавайте вопросов, если вы хотите слышать лишь заранее определенные ответы; не искажайте правды, чтобы заставить себя или другого чувствовать себя лучше или любимее.
Не относитесь к этим правилам слишком серьезно. Составьте свои, которые покажутся разумными вам обоим. Следуйте им, изменяйте их, заменяйте их; и разговаривайте о том, почему вы это делаете.
И, наконец, успокойтесь. Никакие отношения не могут дать вам жизнь или забрать ее у вас. Не волнуйтесь о чем-то таком, что вы делаете или не делаете. Если вы существуете и растете, вы обращены к жизни, и любовь тоже приобретет этот дух — любовь, которая представляет собой радостное желание сделать общим все, что есть лучшего в вас и в других людях.
ПРИЛОЖЕНИЯ
А. РЕАКЦИИ НА МОРФИН И ПЛАЦЕБО
В эксперименте Лазаньи пациентам делали инъекции, объявляя им, что это обезболивающее вещество, в то время как это был иногда морфин, а иногда плацебо. Наркотики давались в условиях двойной слепой выборки, так что ни пациенты, ни исполнители не знали, что есть что. Судя по последствиям введения двух веществ, которые варьировали различным образом, от 30 до 40 процентов пациентов нашли плацебо столь же действенным, как и морфин. Те, кто верил в эффективность плацебо, также с большей вероятностью получали облегчение от самого морфина. Средний процент тех, кому принес облегчение морфин, среди тех, кто никогда не реагировал на плацебо, составлял 61%, в то время как для тех, кто принимал плацебо за морфин хоть однажды, таких было 78%.
В. ОБЩЕЕ ДЕЙСТВИЕ ХИМИЧЕСКИ НЕСХОДНЫХ ВЕЩЕСТВ
Объединяя барбитураты, алкоголь и опиаты в одну категорию, мы отклоняемся, конечно, от строго фармакологического подхода к наркотикам. Поскольку эти три вида наркотиков имеют разную химическую структуру, фармакологическая модель не может объяснить фундаментальное сходство человеческих реакций на них. Вследствие этого, многие биологически ориентированные исследователи делали попытки обесценить это сходство. Во главе этих ученых находится
Абрахам Уиклер (см. приложение F), чья позиция может иметь идеологический подтекст. Она согласуется, например,
с важностью, которую он придает физиологическому привыканию в своей модели усиления аддикции, и с консервативной публичной позицией, которую он поддерживает в таких вопросах, как отношение к марихуане. Однако, фармакологи никогда не были способны продемонстрировать связь между особой химической структурой главных депрессантов и уникальными аддиктивными качествами, которые, по убеждению Уиклера, имеет каждый из них. В любом случае, существуют другие исследователи-биохимики, которые заявляют, как Вирджиния Девис и Майкл Уолш, что "в связи со сходством симптомов отнятия алкоголя и опиатов, кажется возможным, что аддикции к ним могут быть сходными, и что реальные различия между двумя наркотиками могут состоять только в количестве времени и дозе, требуемой для развития зависимости".