Но стоило ему объявиться вновь, начать увиваться вокруг Джейн, как что-то щёлкнуло внутри Элизабет. Она обратила внимание и на его придворный лоск, и на красивую внешность, и на обходительные манеры, и на искрящее обаяние... А он смотрел лишь на Джейн. Ей следовало бы предпринять более настойчивые попытки отбить его у сестры, но всё произошло так быстро, что она оглянуться не успела - а они уже стали женой и мужем...
- Так что? - окликнул её Фергус, порядком заждавшись.
- Я подумаю. Одно могу обещать вам точно: я найду способ посеять разлад между Джейн и Джонатаном, - с ожесточением произнесла она, крепче сжимая ни в чём не повинную чашу с отваром. - А пока позвольте мне навестить Изабель.
Не дожидаясь ответа, она стремительно обошла Фергуса и уже через пару секунд стучала в дверь молодожёнов: было бы весьма неловко застать их за чем-нибудь неприличным.
- Входи, Лиззи! - звонко прокричала с той стороны счастливая Изабель и разразилась журчащим смехом.
Элизабет вошла и с удовольствием лицезрела улыбающуюся сестру, поспешно высвобождающуюся из объятий супруга. Патрик светился не меньше Изабель. Если так пойдёт и дальше, да с помощью её отвара, забеременеет сестра быстро. И тогда ни ей за Кирана не придётся выходить, ни Джонатану не достанется Минстенд... ни Джейн, отобравшей у неё новую любовь.
И отчего ей так не везёт? Оба мужчины, которые ей приглянулись, выбрали других в спутницы жизни. Неужто было в ней нечто отталкивающее? Дядя Колин нередко пенял ей на то, что она чересчур своевольна, и там, где лучше помолчать, она непременно вставляет своё слово. Мужчины этого, определённо, не терпят. Но внутреннее чувство достоинства не позволяло ей превратиться в послушную овечку, боящуюся сказать и слово наперекор, как Джейн, или, ещё хуже, настолько перестать думать самостоятельно, что разучиваешься думать вообще, как, например, Изабель...
Вспомнив вдруг, зачем пришла, Элизабет встрепенулась. Протянув чашу сестре, она многозначительно проговорила:
- Ты помнишь наш уговор, да?
- Конечно, дорогая! - закивала Изи, наскоро опустошая чашу.
- Никому ни слова о нашей задумке, ты же понимаешь? Вы оба? - Она пристально посмотрела на Патрика, и тот поспешно закивал.
- Я уже сказал Джонатану, что мы с Изабель познали друг друга до брака...
- Вот и отлично, - перебила его Элизабет, забеспокоившись вдруг, что за дверью может кто-нибудь подслушивать.
- Однако, я уверена, Джейн только порадовалась бы... - начала было Изабель.
Элизабет и её оборвала, печально вздохнув:
- То Джейн. И она меняется под влиянием лорда Сэвиджа.
- Это правда. Патрик будет куда лучшим владельцем Минстенда, чем лорд Сэвидж! - горячо воскликнула Изабель, любовно посмотрев на супруга.
Элизабет медленно кивнула. По правде говоря, она не могла не признать, что относительно благоразумный Джонатан был бы лучшим хозяином, чем ничего не ведающий Патрик. Но ради своего спокойствия и счастья Джейн следовало сделать так, чтобы Джонатан убрался в свой ветхий Лайл. Если уж он не достался ей, она не намерена терпеть его присутствие вблизи всю жизнь...
Что до замужества, которое ей вскоре грозило: Элизабет поклялась, что не позволит этому случиться. Джейн прислушается к ней, верно Фергус говорит. Да и она сидеть сложа руки не будет: что-нибудь придумает, чтобы насолить Джонатану...
***
А пока Элизабет размышляла, как действовать дальше, Джейн и Джонатан решили убежать из Минстенда и провести время наедине, никем и ничем не прерываемые. Надо сказать, их редко тревожили и в покоях. Макиверы оказались, на удивление, тактичными и не требовали к себе слишком много внимания. Зато из-за сестёр Джейн в замке царила осязаемая враждебность. Джонатан её чувствовал и знал, чем она вызвана и от кого конкретно исходит; Джейн не подозревала, но тоже ощущала в Минстенде некую скованность.
Кроме того, зима сдавала свои позиции, уступая весне, обещавшей быть очень тёплой. В день, когда солнце щедро согревало северное английское графство, Джейн и Джонатан как раз и решили выбраться на прогулку. Прихватив с собой немного снеди для подкрепления, они взяли лошадей и, никому ничего не сказав, уехали.
Джейн, сидя в дамском седле, имела прекрасную возможность наблюдать не только за просыпающейся от глубокого сна природой, но и за любимым мужем. Он держался столь свободно в седле, будто был единым целым с животным, а вот сама Джейн сидела напряжённо, и на каждом ухабе сердце её подпрыгивало к самому горлу. Верховые прогулки никогда не были её излюбленным занятием.
- Джонатан, - окликнула она задумчивого супруга. Тот повернулся к ней не медля, одаряя тёплой улыбкой. - Расскажи мне о своей жизни в Лондоне. Ты упоминал, что король подозревал тебя в измене. Но как же это возможно?