Парень и без того чувствовал себя виноватым. А тут еще эта оказия с девушкой, которая была давно ему не безразлична. И он решился, предложил:
--Я все-таки думаю, что кому-то надо идти, сообщить о случившимся и месте, где надо нас искать.
--Так-то оно, конечно, было бы правильно,- отозвался один горняк.- Но для этого надо знать, куда идти. А так можно заблудиться и уйти в неизвестность. Тем более, что снежком все ориентиры присыпало, а небо, похоже, и не думает проясняться. Сколько на моей памяти таких ходоков сгинуло в тундре? И каких! А мы и одеты не для таких переходов, и дороги не знаем.
--Но кто-то же раньше бывал на этом озере? И, наверное, не один раз?- не унимался Кирилл.
--Бывать-то бывали, - заговорил другой мужчина.- Но что толку с этого? Ты же меня с ребятами и возил. Только мы по сторонам не смотрели. Всю дорогу анекдоты и байки разные травили да водку попивали. А на обратном пути мы были больше похожи на сонное царство.
--Да и сегодня, скажи, многое мы видели, когда ты нас вез?- спросил он Кирилла. И вопрос этот был больше похож на упрек, отчего парень почувствовал, что именно ему и предстоит отправляться в дорогу.
Неожиданно, когда Кирилл уже шагнул на зыбучий кочкарник, Валя крикнула вслед:
--Подожди! Я пойду с тобой. Сидя здесь, я окончательно окоченею.
Отговорить ее от этого рискованного решения не удалось. И два силуэта вскоре растворились в густой темени ночи.
Сорокина оказалась плохим попутчиком. Шла медленно, часто спотыкалась и падала. Ее промокшая одежда промерзла, полы пальто задубели и мешали движению. Ко всем бедам вскоре прибавилась еще одна - Валя подвернула ногу. Кирилл как мог помогал девушке, но вскоре выдохся и сам. Не радовал и наступающий рассвет. В какую сторону парень ни вглядывался, видел только убегающую до горизонта заснеженную тундру. Стала терзать мысль, что они никуда не дойдут. К тому же он не был уверен, что выбрал правильное направление. Осознание безысходности отнимало и без того быстро таявшие силы.
Кирилл с Валей уже потеряли всякую надежду на свое спасение, когда чуть в стороне замаячил распадок с низкорослым кустарником. А, подойдя поближе, о-чудо! увидели и небольшое строение, больше похожее на полуразвалившуюся веранду. О том, что такие домики есть почти на всех маршрутах геологов и на охотничьих угодьях, Кирилл не раз слышал от Николая и других заядлых охотников. Но вот что именно им так повезет, не сразу поверилось. Боялись, что увиденное окажется миражом.
Но домик стал не просто счастливой явью, сулившей спасение. Он представлял собой вполне добротный жилой балок на полозьях. Только полозья со временем продавили подтаявшую почву и провалились до линзы из льда вечной мерзлоты. Балок всем днищем плотно улегся на дернистой подушке. Со временем к балку охотники соорудили пристройку с навесом, где подвешивали и хранили свои трофеи и сушили верхнюю одежду. Она и создавала вид полуразвалившегося помещения. Здесь же хранился запас дров из сушняка и кореньев.
Внутри домик и вовсе не казался заброшенным. Наоборот, впечатление было такое, как будто хозяин приготовился встречать гостей, а сам ненадолго отлучился. Широкая лежанка, сколоченная из грубых досок, была аккуратно заправлена. Над небольшим столиком к стене были прибиты полки, на которых, как оказалось, хранились все необходимые продукты, чтобы обогреть и насытить путников,- чай, сахар, соль, крупы, печенье, галеты. В ящике под столом хранился небольшой запас сухой картошки, а в круглой металлической банке - яичный порошок. Тут же находились две кастрюли: одна большая, другая - поменьше.
На столе стояли две вместительные кружки, лежали аккуратно запакованными ложки, вилки и большой самодельный нож с костяной ручкой. По обе стороны от стола стояли массивные грубо сколоченные табуреты.
В стороне от двери расположилась металлическая печка-буржуйка с чайником сверху, рядом лежала горка сухих дров.
Когда раньше Кирилл слушал от разных людей о нечто подобном, что это непреложный закон Севера оставлять после себя запасы пищи и дров, он считал это не более чем охотничьими байками. Теперь же, когда обессиленные, вконец промерзшие они с Валей ввалились в домик, он понял какое это хорошее и по-настоящему человеческое правило - позаботиться о случайном путнике, о ближнем, которого ты даже не знаешь.
Вскоре буржуйка отсвечивала яркими бликами огня, а сверху шипел закипающей талой водой чайник. Кирилл помог девушке снять заледенелое пальто, сапожки, носки, пододвинул табурет поближе к печке и усадил ее на него. После того как Валя сняла чулки, осмотрел больную ногу. На голени, ближе к стопе, была небольшая припухлость. Но похоже никакого серьезного повреждения не было.
--Согреешься - помассирую и все пройдет, - пообещал он девушке.- А сейчас давай пить чай. Будем отогреваться изнутри. А то, похоже, ты скоро на пар изойдешь.
Одежда на Вале и вправду парила. От печки исходил такой жар, что того и гляди ткань задымится.
После выпитого чая с печеньем пришло умиротворение. Все трудности и беды как-то разом забылись. Как забылось и то, что где-то там, на озере остались ожидать помощи их попутчики. В настроение вселилось безмятежное состояние.
В помещении со временем стало по-настоящему жарко и Кирилл с Валей, не сговариваясь, сняли с себя верхнюю одежду, развесили для просушки. Девушка осталась в праздничном платье, которое перед поездкой на прииск специально одела, чтобы показаться в нем столовским подругам, а водитель - в рубашке и трениках, которые всегда поддевал под повседневные штаны, когда отправлялся в поездку.
--Ну, а теперь давай свою ногу помассирую,- предложил Кирилл. И посоветовал:--Приляг лучше на лежанку и расслабься.