Но Гревилл не одобрял ее щедрости. Нужно быть экономной, считать каждый пенни, никто не знает, что ожидает нас завтра. И Эмма прощала ему это равнодушие к бедным. Оно было не истинным отражением его души, а только следствием его заботы о будущем.
Из Неаполя приходили дурные известия, Письма сэра Уильяма сообщали об усилении болезни его супруги. Если леди Гамильтон умрет… Сэр Уильям любил женщин. Несмотря на свои пятьдесят два года, он был крепким и жизнерадостным человеком. Не станет ли он подумывать о втором браке? Что если в новом браке пойдут дети?.. Тогда придется отказаться от надежды, что сэр Уильям когда-нибудь заплатит его долги. И от видов на наследство в будущем. А ведь только это сдерживало до сих пор заимодавцев Гревилла.
Крайне озабочен был Гревилл и политикой: появились признаки грядущих изменений в правительстве. В случае, если покровитель Гревилла, лорд Норт, останется на своем месте, Гревилл несомненно пойдет в гору. Но в парламенте нарастало влияние оппозиции. Фокс и Шеридан, вожди либеральных вигов, готовились, кажется, к серьезному наступлению против правительства. Если падет лорд Норт и премьер-министром станет Фокс, дни состоящих на государственной службе тори сочтены. И Гревилла тоже вовлекут в эти политические страсти. Члены семейств тори не могут продолжать службу в правление вигов. Если их и не уволят, им следует добровольно подать в отставку. К этому обязывает традиция и характер.
В начале сентября из Неаполя пришло известие о смерти леди Гамильтон. Покойную следовало похоронить в фамильной усыпальнице в Пемброкшире, и сэр Уильям просил Гревилла подготовить все необходимое для траурного торжества. Сам сэр Уильям надеялся прибыть в Англию в середине месяца на военном корабле, который для перевозки покойной предоставил в его распоряжение король Георг. Поэтому у Гревилла было очень много дел в Лондоне, и Эмма часто была предоставлена себе. Что будет с ней, если она не понравится этому человеку, который, по словам Гревилла, судил беспристрастно и карал неподкупно.
Ее красота должна понравиться страстному почитателю античности. Не будет ему препятствием и ее прошлое. Благодаря своему общению с художниками, он привык к необычным эксцентричным судьбам и оправдывал их духовными потребностями, разрывающими оковы общепринятой морали. А что если он не найдет в ней таких духовных потребностей? Если она покажется ему только одной из тех многих, которые извлекают выгоду из своей красоты и восполняют недостаток глубины расчетом и кокетством?
А потом — сэра Уильяма связывали с племянником большие планы. Это он предложил Гревиллу посвататься к дочери Миддлтона и попрекал его, когда тот отказался от сулящего богатство брака. А теперь он сам прибывает в Англию. И может помочь осуществлению планов Гревилла личным влиянием. Не возьмется ли тот снова за старые проекты?
В сердце Эммы тихо закрадывались новые и новые сомнения. С тайным страхом ждала она приезда сэра Уильяма.
Гревилл встретил дядю в гавани и, не заезжая в Лондон, проводил его с траурным кортежем в Пемброкшир. Оттуда он написал Эмме. Сэр Уильям прибудет в Лондон, чтобы нанести визиты королю и министрам. И найдет время, чтобы в один из вечеров прийти на час к Гревиллу и познакомиться с Эдгвар Роу.
Самому Гревиллу придется остаться с дядей в Лондоне, и он не сможет жить в Эдгвар Роу. Важные переговоры не позволят ему также приехать раньше сэра Уильяма. Поэтому он давал подробные указания, как следует устроить прием. Он еще ничего не сказал дяде об Эмме, желая сначала увидеть, какое впечатление произведет на него ее красота. Пусть мать одна, в качестве экономки, встретит приехавших, а Эмма спустится в столовую только к чаю и незаметно начнет обслуживать гостей, предоставив остальное глазам сэра Уильяма. Нужно, чтобы создалось впечатление непринужденности и неподготовленности.
Все было сделано так, как он велел. Когда подъехала карета, Эмма была в своей комнате. Мать встретила господ в дверях дома, и они тотчас же прошли к Гревиллу, чтобы осмотреть лабораторию и коллекции. С наступлением темноты Эмма спустилась в столовую, зажгла над столом свечи, поставила в углу накрытый чайный столик и уселась около него, чтобы не бросаться в глаза входящим. Сердце билось так, что, казалось, оно вот-вот выскочит. Страх сковал ее члены. Услышав шаги мужчин по лестнице, она попробовала встать, но колени так дрожали, что ей это не удалось, и она укрылась в тени.