Выйдя оттуда, Никита еще долго вспоминал распаренное, облепленное мокрыми волосами, тело Палашки, ее поцелуи и ласковые объятия. Однако, как ни странно, этот опыт не пробудил в нем сколько-нибудь существенного интереса к женщинам. Скорее, он рассматривал этот случай как своего рода научный эксперимент.
Анализируя же свои мысли за прошедший день Никита с удивлением обнаружил, что в основном они адресовались прекрасной незнакомке. Более того, они рождали в нем какое-то новое, доселе неизведанное чувство. Будь Никита хоть немного поопытней, он сразу бы смекнул, что к чему…
Наутро он умылся, аккуратно причесался и, прихватив книгу, отправился на Пречистенку. Доходный дом Солодовникова удалось отыскать без труда. Поднявшись на третий этаж, он подошел к двери с медной табличкой, на которой было выгравировано: «Профессор А. И. Рождественский». Нажав на электрический звонок, Никита невольно прислушался к странным звукам, доносившимся из-за двери. Громкий мужской бас перемежался односложными женскими восклицаниями. Внезапно дверь распахнулась, и на Никиту прямо-таки наскочил тот самый мужчина с бородкой, которого он видел вчера в обществе незнакомки.
— Ага! — закричал он, хватая Никиту за плечи. — Вот и он!
— Ну я же вам говорила, Александр Иванович, что сегодня кто-нибудь да появится, — послышался из глубины квартиры женский голос.
— Прекрасно, — загремел профессор Рождественский, рассматривая Никиту. — Высокий лоб. Глаза с признаками интеллекта. Как раз то, что нужно. Вы ко мне?
— Д-да, — промямлил Никита.
— Хорошо, хорошо, милости просим, молодой человек!
Профессор схватил Никиту за грудки и, втащив за порог, поволок через всю квартиру, пока они не очутились в небольшой комнате, уставленной шкафами с бесчисленными папками и большим письменным столом, заваленным бумагами.
— Вот, — сказал профессор, указывая пальцем на стол. — Видите? И это всего за неделю. Так что приступайте к работе немедленно. Письма от ученых, академиков и из университетов — в одну кучку. Из-за границы — отдельно. Циркуляры из министерства просвещения — в мусорную корзину. Приглашения и просьбы о консультации — сюда. Как вас зовут?
— Никита. — Он не понимал ровным счетом ничего.
— Очень хорошо. Так вот, Никита. Это — мои ответы. Их надобно вложить в конверты, надписать адреса и отправить по почте. Все ясно?
— Да, но…
— Что? Вас интересуют условия? Так в объявлении же все указано. 25 рублей жалованья в месяц и полный пансион. Лариса покажет вам вашу комнату. Вы студент?
— Нет пока.
— Ну, ничего, ничего. Осваивайтесь, а я пошел на ученый совет.
И он умчался, оставив Никиту одного в комнате. «Ну и дела, — подумал он. — Видимо, профессор принял меня за пришедшего по объявлению».
За спиной послышался шорох. Никита обернулся и… В дверях стояла та самая незнакомка.
— Здравствуйте, — произнесла она звонким голосом. — А вы наш новый письмоводитель?
— Ну… в общем… да.
Она переступила порог и подошла к Никите.
— Я — Катя Рождественская. — Она протянула ему руку.
— Никита Назаров, — ответил он, с опаской принимая ее ладонь — прохладную и очень нежную.
— А почему вы такой красный? Волнуетесь? Не надо. Папа только с виду такой строгий, а вообще-то он очень добрый. Главное — это чтобы письма были в порядке. А то бывший письмоводитель уехал в провинцию, а Лариса, служанка наша, вовремя объявление не дала. Вот он и раскричался. Ой! — всплеснула она руками, заметив в руках Никиты свою книжку. — Где вы ее нашли?
— В парке…
— Так я и знала. Представляете — сижу я в беседке, и вдруг ко мне приближается страшный бродяга с повязкой на голове. Волосы — во все стороны, борода до пояса, одноглазый. Мне даже показалось, что у него в руках был нож! Да-да, вот такой широкий клинок. Я, конечно, пустилась наутек. А вы, наверное, позже там были и нашли книжку.
— Да… — Никита был настолько поражен красочным описанием собственной внешности, что, конечно же, не рискнул рассказать девушке, кто был в действительности этот страшный бродяга. «Почему одноглазый?» — лишь подумал он.
К тому же девушка переключилась на другие темы. Она говорила без умолку, не давая Никите вымолвить ни слова. Потом она потащила его пить чай.
«В конце концов, почему бы и нет? — размышлял Никита, слушая бесконечные рассказы профессорской дочки о том, сколько их Мурка родила котят и как на прошлой неделе рядом с их домом перевернулся тарантас. — Раз уж так сложилось, почему бы не остаться? Профессор, судя по всему, человек хороший, жить есть где. А отцу я письмо напишу».