Мужчина пытался меня успокоить, а я…
Я продолжала что-то говорить, не веря в произошедшее.
Мое сердце разрывалось на части. Я звонила папиным друзьям и хотела услышать, что с моим самым родным и близким человеком все хорошо.
Все как один сначала смеялись и говорили, что это все глупости, и с ним точно все в полном порядке.
А потом перезванивали. И забирали подаренную надежду, отстраненно сообщая, что не могут до него ни дозвониться, ни достучаться.
Я купила билет на ближайший рейс и отправилась в родной край.
Господи, хоть бы с ним все было хорошо. Я верю, папа жив. Он не мог умереть. Он не мог оставить меня одну.
Видеозаписи и следователь все расставили по своим местам.
…Подросток выбегает на дорогу в неположенном месте…
…Папа резко тормозит, пытаясь избежать наезда…
…Папину машину заносит на полосу встречного движения…
…Столкновение…
…Папину машину смяло под большегрузом…
…Папина машина под кабиной фуры превратилась в “фарш”…
Папа умер. Меня колотит.
Я не могу это развидеть, мой мозг вновь и вновь воспроизводит момент его смерти.
Где справедливость?!
Непутевый “ребенок” жив. Водитель большегруза жив. Мой папа — нет.
4. София
Я не могла до конца осознать случившееся.
Моя душа была растоптана, сердце — разбито. Я плакала, не в силах поверить, что его больше нет. Мир казался таким пустым и холодным. Так много вещей остались недосказанными. Так много возможностей было упущено. Он мог бы жить счастливо, если бы не…
Часто думаю о том, как хрупка жизнь. Все может закончиться так быстро.
Меня пожирает горе.
Прошло несколько месяцев, а я все еще не смогла оправиться, прийти в себя. Не получается…
Смерть папы изменила абсолютно все, что касается меня и моей жизни.
Театр. Ресторан. Мне пришлось вернуться в столицу, чтобы не лишиться работы.
Все было как в тумане. Мои накопления и квартира, полученная в наследство, ушли на оплату отцовских долгов и кредитов. На что он брал такие деньги, до сих пор остается для меня загадкой. Но и это сущие мелочи по сравнению с тем, как я опустошена внутри.
Я не смогла пройти через свою потерю.
В душе зияла дыра. Я была сломлена. Скучала по отцу каждый день.
Я не смогла больше играть в театре.
Я знала свои действия и реплики. Но на деле меня кидало в чудовищно холодный пот, взгляд стекленел. Не получалось что-то сделать. Не удавалось вымолвить ни слова. На лице не было эмоций, но в глазах отражалась мертвенная пустота.
— Перестанешь убиваться, приходи, — это последнее, что я услышала от художественного руководителя.
Меня выдворили из театра, возвращаться я не спешила.
О том, чтобы бегать на кинопробы тоже не могло идти и речи.
Великий мир искусства остался на задворках прошлого.
Старалась жить, не жалея ни о чем. Что-то получалось, что-то — нет. Полностью ушла в работу.
Мне удалось найти общий язык с нашим директором. Прошло время, и у меня случился карьерный рост — от официантки до управляющей.
Один из наших постоянных посетителей настойчиво пытался добиться моего внимания.
Азамат Рафаэльевич мне не нравился от слова совсем.
Сначала я старалась вежливо обозначить личные границы, объясняя, что не готова к отношениям. Но он продолжал досаждать мне, проявляя настойчивость. И если украшения мне удавалось отклонить, то цветы с конфетами приходилось “принимать”, передаривая девочкам с работы.
До сих пор не могу ответить себе на вопрос: я на самом деле полюбила Азамата? По-настоящему? Или я “придумала” себе чувства?
Может быть, я наивно навязала себе искусственную “любовь”, пытаясь спастись от одиночества?
В какой-то момент мне захотелось заглушить зияющую дыру в душе. И тогда я обратила внимание на настойчивого поклонника, который так часто обещал мне подарить ту самую пресловутую любовь и безмятежное счастье.
Азамат настоял на том, чтобы я ушла с работы. Он обосновывал это тем, что от жизни надо получать максимум, занимаясь собой и наслаждаясь каждым прожитым днем. Еще он говорил, что мне не надо тратить время на работу, потому что я его этим оскорбляю. Ведь он настоящий мужчина, который способен целиком и полностью обеспечить свою женщину.
Поначалу я спорила и с попеременным успехом отстаивала свою точку зрения, свою независимость. Окружающие смотрели на происходящее и завистливо мечтали вслух оказаться на моем месте, ведь “сбросить все заботы с плеч — это так здорово”.