София, вышедшая замуж в Австрию, честолюбием превосходит всех сестёр, в том числе и младшую — Людовику[7], которая уже в детстве была обещана в жёны герцогу Максу ин Байерну[8] из Биркенфельдской ветви рода Виттельсбах. Этот брак, заключённый 9 сентября 1828 г., представлялся рискованным из-за близкого родства жениха и невесты. Людовика выходит замуж за своего кузена. Новобрачные не испытывают друг к другу никакой любви — они просто выполняют волю родителей. В результате каждый из супругов живёт своей жизнью, что, впрочем, не мешает им обзавестись многочисленным потомством, довольно неоднозначным по своим душевным и физическим достоинствам и недостаткам.
Макс, герцог ин Байерн, уже в юности слыл ветреником и непоседой. Теперь он жаждет увидеть мир и проводит время в длительных путешествиях по разным странам. Судьба к нему благосклонна. Свободный от обязанностей и забот суверена, прекрасно обеспеченный материально, он живёт в своё удовольствие. Только брак привязывает на некоторое время беспокойного герцога к резиденции, где для юной четы возводят дворец. Уже 21 июня 1831 г. у него рождается первый сын Людвиг[9]. Инцухт[10] накладывает отпечаток на психику не только первенца, но и последующих детей: в них в большей мере проявляются склонность к уединению, стеснительность и некоторая нервозность, только намечавшаяся в их предке Максимилиане I.
Страсть к путешествиям не покидает герцога Макса. Вместе с молодой женой он странствует по Швейцарии и Италии. По возвращении на родину он в 1834 г.
приобретает для увеличивающегося семейства летнюю резиденцию: расположенный приблизительно в двадцати восьми километрах от Мюнхена на берегу очаровательного, окружённого лесистыми холмами озера Штарнбергерзее замок Поссенхофен. Это тяжеловесное сооружение с четырьмя массивными угловыми башнями возвышается среди восхитительного парка с великолепным розарием, который тянется до самого берега. В солнечную погоду за озером и лесами видны заснеженные вершины белемнитовых гор и сама Цугшпитце. Вскоре замок становится излюбленным местом пребывания герцогского семейства и с тех пор именуется просто-напросто «Посси».
4 апреля 1834 г. у герцогской четы рождается первая дочь, которая при крещении получает имя Элен[11], однако домашние зовут её Нене. Спустя три года, в рождественский вечер 1837 г. герцогиня дарит жизнь ещё одному ребёнку. Это происходит при строгом соблюдении придворного церемониала. В 10 часов 43 минуты вечера на свет появляется девочка[12]. Как только это случилось, государственных министров, назначенных свидетелями, приглашают в белый будуар Её светлости, где повивальная бабка показывает им только что родившуюся маленькую принцессу. Комната герцогини полна дам и кавалеров. Как и положено, все восхищаются малюткой. Особое внимание привлекает необычное обстоятельство: во рту ребёнка уже виднеется маленький зубик (говорят, то же самое было у Наполеона). Придворные спешат истолковать это событие как особенно счастливый знак, тем более благоприятный, что маленькая принцесса — не только рождественский подарок неба, но к тому же родилась в сорочке. Крестной матерью выбирают прусскую королеву Елизавету и новорождённую принцессу нарекают её именем. Впрочем, в семейном кругу этого маленького рождественского ангела всю жизнь называют просто Зизи.
Уже спустя месяц после рождения маленькой Елизаветы отца вновь обуревает страсть к путешествиям. Он оставляет дома жену с ребёнком и отправляется на Восток.
Он мечтает вступить на легендарную землю Греции, ибо герцог Макс, подобно королю Людвигу, — страстный поклонник эллинизма и с неослабевающим интересом следит за судьбой на афинском престоле своего племянника Отто. Однако при вступлении на землю Греции он уклоняется от визита к родственнику. Герцог намерен познакомиться со страной и населяющими её людьми и не собирается участвовать в придворных празднествах, которых избегает и на родине. В дальнейшем он посещает и Каир, на тамошнем рынке рабов покупает четырёх негритят, которых привозит с собой на родину. Там они привлекают всеобщее внимание. На торжественной церемонии крещения присутствует весь Мюнхен. Уже прошёл слух о всякого рода удивительных идеях герцога, но эти мавры представляются мюнхенцам вершиной его чудачеств.
7
8
9
11
12