— У тебя самые очаровательные губы на свете, — промурлыкала она, подтверждая сказанное нежным поцелуем. Орландо улыбнулся и не упустил возможности прильнуть к ее губам и погладить по животику. М-м-м-м, выдохнули оба, и Эми покрыла легкими поцелуями его грудь, постепенно спускаясь к животу и чувствуя, как напрягаются все его мускулы. Его колени инстинктивно раздвинулись, и Орландо положил руку ей на затылок, нежно притягивая к себе ее голову, а затем… зазвонил телефон. Орландо сначала пытался не обращать на звонки внимания, но Эми через некоторое время сдалась и откатилась на спину.
— Лучше подними трубку, милый.
— Кто это, черт возьми? — яростно выплюнул он, задев пальцем ноги о комод и ринувшись вниз по лестнице. Не место здесь для волнующих сексуальных забав, огорченно подумала Эми. Если бы телефон стоял рядом с кроватью, Орландо мог бы хриплым голосом ответить на звонок, а Эми тем временем продолжала бы облизывать его язычком, словно малиновый «рожок», нежно посасывая самый кончик и лаская ладонью… и Орландо бы стонал и содрогался. Он не способен был бы думать о человеке на другом конце провода. А того снедало бы любопытство и подозрения. Может, это была бы женщина: его бывшая жена, позвонившая напомнить об алиментах, например, или просто поклонница. Но все, о чем бы мечтал изнывающий от нетерпения Орландо, — это отдаться Эми, во власть ее женской силы. Ну ладно, ей придется припасти эту часть своего сексуального репертуара для другого раза, когда телефон будет рядом с кроватью.
Возвращаясь на землю, Эми услышала, как Орландо орет в голос. И голос не просто раздраженный из-за ушибленного пальца. Снизу раздавались ужасающие злобные крики. Она накинула его банный халат и, выйдя из комнаты, села на верхней ступеньке лестницы. Орландо заметил ее и в отчаянии покачал головой, напряженно слушая чью-то тираду на другом конце провода.
— Билл, какого черта ты просто не уволишь ее? О чем эта паршивка вообще думает? — Орландо прорычал еще что-то, а потом со всего размаху бросил трубку.
— Пойдем, любовь моя, нам нужно идти! — сказал он так решительно и сексуально, что Эми захотелось затащить его обратно в постель.
— Куда идти?
— Я в газетах. Все эта стерва Тиффани! Понятия не имею, что там написано, но нам придется уехать отсюда, — он подошел к окну и, выглянув, разразился бессвязными и совершенно бессмысленными ругательствами.
— Милый, в чем дело? — услышав его гневные реплики, Эми внезапно почувствовала прилив страха и паническое желание узнать, что же написали в газетах.
— Она рассказала в интервью какому-то проклятому журналу все про меня! Какой я женоненавистник и так далее, и тому подобное, что я не способен ладить с женщинами! Они привлекли мою бывшую, чтобы она изложила свои мысли по этому поводу… Вот дерьмо! — он пронесся по лестнице мимо Эми и вытащил из шкафа огромную парусиновую сумку. — Тебе лучше пойти со мной, одна ты не будешь в безопасности, они и до тебя доберутся.
— Куда мы пойдем?
— В какую-нибудь гостиницу, крупную. В крупных меньше вероятность, что впустят этих ублюдков из прессы. Слушай, они расползлись по всей улице, — Эми не поверила ему на слово и подошла к окну, чтобы самой взглянуть. Действительно. Куча мужчин в джинсах и кожаных куртках ошивались рядом с домом, попивая кофе из пластиковых стаканчиков. «Ублюдки» — это все-таки слишком резко, подумала она, пытаясь наблюдать за ними через просвет в занавесках. Но они сразу же заметили еле уловимое движение в окне и, отбросив кофе в сторону, потянулись за своими камерами с длинными до неприличия объективами. Эми посмотрела на свой халат и в ужасе отшатнулась от окна. Не хватало еще в газетах в таком виде оказаться, с немытыми волосами и нечищенными зубами. На кого я похожа? На какую-нибудь стареющую толстую актрису, проходящую лечение от алкогольной зависимости? Нельзя этого допустить! Поэтому Эми сбегала в ванную и пустила воду, а потом бросилась назад успокаивать Олли. Она заварила ему чай и, взяв его за руку, заявила, что просто не может быть, чтобы кто-нибудь сказал в его адрес что-нибудь ужасное. А кроме того, у него есть она! Все обойдется, она заверит этих мужиков с камерами в том, что он просто прелесть.