— Теперь, когда ты немного отдохнул, не расскажешь нам о Ююбе?
Павел заговорил, что было делать? Ангелочек подала ему тарелку овсяной каши и чашку кофе. Он сухо поблагодарил. Она была прекрасна, слишком прекрасна — холодное, развращенное, гипсовое божество.
Она не села с ними за стол, не присоединилась к разговору. Павел подумал, что она, наверное, знает о Ююбе больше, чем он. Только мужчины, добывшие лучшее золото, могли оплатить ее услуги. Что она здесь делает? Какую милую ложь она нашептала Михаилу в уши? Что будет, когда он узнает правду? Он, наверняка, выбросит ее прочь. Она этого заслуживает.
Павел спросил о ферме и выиграл немного времени, пока Михаил рассказывал, как обстоят дела. Ему нужно было все обдумать или, по меньшей мере, попытаться. Он посматривал на Ангелочка. Неужели Михаил не знает? Почему он не проверил? Чем еще может такая прелестная девочка зарабатывать на хлеб в этих местах? Для здравомыслящего человека ответ был очевиден.
Но с другой стороны, стоит только взглянуть в эти синие глаза, и все, ты попался. Михаил не был донжуаном. Он был честным и любящим парнем. Она могла наговорить ему с три короба, и он, конечно же, поверил. Такая девочка, как она, могла из него веревки вить. «Мне нужно рассказать ему правду о ней, но как? Когда?»
Михаил поднялся, чтобы налить себе еще кофе, а Павел посмотрел на Ангелочка. Она встретила его взгляд, приподняв подбородок, в глазах отразилась издевка. Она была настолько уверена в себе, что ему захотелось тут же выкрикнуть всю правду. Но как только он устремил глаза на Михаила, то не смог произнести ни слова.
Ангелочек сняла шаль с вешалки.
— Пойду, принесу воды, — сказала она, поднимая ведро. — Вам, наверно, есть, о чем поговорить. — Выходя за дверь, она посмотрела Павлу в глаза.
Это подстегнуло его, как плевок в лицо. «Ей, кажется, плевать, что я могу ему все рассказать». Михаил направил на него серьезный взгляд.
— О чем ты думаешь, Павел?
Ему никак не удавалось облечь мысли в слова. Он хрипло усмехнулся и попытался говорить в своей обычной манере, с легкой иронией, но ему это не удалось.
— Извини, но она лишила меня дара речи. Как ты с ней познакомился?
— Божественное вмешательство.
Божественное? Михаил угодил на самое дно ада, даже не подозревая об этом. Он потерял голову ради этих синих глаз и золотистых волос, и тела, которое повлечет любого мужчину за собой ко греху и смерти. Михаил встал.
— Давай выйдем. Хочу показать тебе, что изменилось с тех пор, как ты уехал на поиски удачи.
Выйдя во двор, Павел увидел, что Ангелочек стирает его одежду. Хороший ход. Уж не думает ли она, что таким образом сможет заставить его промолчать? Она не смотрела в их сторону. Возможно, ему не удастся докричаться до Михаила, но абсолютно точно, что ее он просто так не оставит в покое.
— Подожди минутку, мне нужно подойти к твоей жене. Я так разглядывал ее, что произвел не очень хорошее впечатление. Хочу поблагодарить ее за завтрак и за заботу о моей одежде.
— Хорошо. Встретимся у ручья. Я строю склад, и ты сможешь мне в этом помочь.
— Я буду через минуту. — Павел направился к Ангелочку. Внимательно посмотрел на нее и убедился, что не ошибся. Она носила одежду Тесси. Его кровь вскипела от бешеной злобы. Как мог Михаил дать ей эти вещи? Он очнулся от своих мыслей как раз тогда, когда она закончила выжимать его выстиранные старые джинсы. Он ожидал, что она обернется, но она оставалась стоять спиной к нему. Она знала, что он рядом; он был в этом уверен. Она просто игнорировала его.
— Привет, Ангелочек, — бросил он, подумав, что это быстро поможет ей вспомнить все. Она повернулась, на ее лице застыло холодное выражение человека, погруженного в себя. — Ангелочек, — повторил он. — Так ведь тебя зовут, не правда ли? Ты не Амэнда. Поправь меня, если я ошибаюсь.
— Я вижу, ты хорошо знаешь, кто я, верно? — Она бросила его джинсы на веревку, которую Михаил натянул для сушки белья. — Ты думаешь, я могу тебя вспомнить?
Бесстыдная шлюха.
— Я думаю, лица кажутся одинаковыми при твоем роде занятий.
— Так же, как и все остальное. — Она посмотрела на него и усмехнулась. — Тяжело найти удачу на золотых приисках, мистер?
Она была еще хуже, чем он ожидал.
— А он знает, кто ты и что ты из себя представляешь?
— Почему бы тебе не спросить его?
— И тебя нисколько не волнует, что он будет чувствовать, когда я все расскажу ему?
— Ты думаешь, он не выдержит?
— Как тебе удалось зацепить его своими клешнями?
— Он связал меня, как гусыню, и привез к себе.
— Милая сказочка. — Ее скучающий взгляд разозлил его еще больше. — Как ты думаешь, что он сделает с тобой, когда узнает, что я видел тебя раньше, в борделе в Парадизе?
— Я не знаю. А ты как думаешь? Он побьет меня камнями?
— Больше чем уверен.
Она подняла пустой таз и прижала к бедру.
— Можете сказать ему все, что угодно, мистер. Мне все равно. — Сказав это, она пошла прочь.
Догоняя Михаила, Павел твердо решил рассказать ему все, но потом не смог осуществить задуманного. Целый день они работали бок о бок, и он никак не мог набраться смелости. Когда они вернулись, Павел отказался от ужина, сославшись на усталость. Вместо этого пошел в сарай и доел остатки своих запасов. Ему не хотелось сидеть с ними за одним столом. Он не мог притворяться, будто счастлив, что его зять женился на лживой шлюхе. Собрав свои вещи, он направился к себе домой, на противоположную сторону долины.
Михаил стоял у открытой двери, видя, что он уходит. Почесав шею, он отвернулся.
Ангелочек взглянула на Михаила и почувствовала, как в ней опять нарастает напряжение. Она сидела на плетеном стуле, который он сделал для нее, и наблюдала за тем, как он закрывает дверь и садится у огня. Он снял свои ковбойские сапоги и стал натирать их воском, чтобы придать им водонепроницаемость. Он не смотрел на нее. Ему не хотелось говорить, и он не читал свою Библию. Судя по всему, прошлая ночь была забыта.
— Ты ведь думаешь об этом, правда? — спросила она. — Почему бы тебе просто не спросить?
— Я ничего не хочу знать.
— Ну, конечно, — сухо продолжала она. В горле пересохло. — Я все равно хочу тебе кое–что сказать, чтобы внести ясность. Я лично его не помню, но в моем деле это не имело никакого значения. Тебя я тоже не помнила, даже после второго визита.
Михаил знал, что она говорит неправду, хотя услышанное причиняло боль.
— Не лги, Амэнда. Неужели ты до сих пор не можешь понять, что я люблю тебя? Ты теперь моя жена. А все, что происходило раньше, теперь в прошлом. Пусть там и остается.
Затишье перед бурей кончилось. Шторм обрушился на них со всей своей силой.
— Две недели назад ты говорил, что хочешь знать обо мне все. Ты все еще хочешь знать все?
— Оставь это!
Она встала. Повернувшись к нему спиной, она дрожащими руками поправила шаль.
— Ты все еще не понял, наверно? Даже если я захочу что–то изменить, люди, которые меня знают, этого не допустят. Как и твой честный братец. — Она холодно улыбнулась и спросила, упершись взглядом в стену. — Ты видел его лицо, когда он узнал меня?
— Мне жаль, что он сделал тебе больно. Она повернулась к нему.
— Ты и правда так думаешь? — Коротко усмехнувшись, она продолжала: — Он не сможет задеть меня. И ты тем более не сможешь. — Она больше никогда не даст им такой возможности.
Павел провел целый день, приводя в порядок дом и размышляя об Ангелочке. Ему необходимо вернуться и поговорить о ней с Михаилом. Он не может молчать. Михаил должен узнать об ее обмане. Как только он узнает все, он поступит правильно и вышвырнет ее. Как паршивого котенка.
Брак можно аннулировать. Скорее всего, он даже не был подтвержден и одобрен священником, поэтому от него не потребуется дополнительных расходов. Михаил сможет просто забыть этот печальный опыт. Каждый день в Калифорнию прибывают все новые фургоны, переполненные женщинами, и он уж точно подберет себе другую, которая поможет ему забыть Ангелочка.