Он посмотрел на нее своими темными глазами, и ее сердце замерло. Она была одета в свое самое лучшее голубое платье и белый фартук, ее волосы мама украсила розовыми и голубыми лентами. Нравится ли папе то, как она выглядит? Мама сказала, что голубой — его любимый цвет, но тогда почему на папином лице не видно улыбки? Быть может, она ведет себя как–то не так? Мама сказала, что ей нужно стоять смирно, держать спину прямо и вести себя как юная леди. Она сказала, что папе это обязательно понравится. Но он вовсе не казался довольным.
— Алекс, ну разве она не хороша? — спросила мама. Ее голос звучал странно… и неестественно. — Не правда ли, она самая красивая из всех маленьких девочек?
Саре показалось, что папины глаза еще больше потемнели; его брови сдвинулись. Он совсем не выглядел счастливым человеком. Казалось, он злился. Сейчас у него было такое лицо, какое бывало у мамы, когда Сара задавала слишком много вопросов или чересчур много говорила.
— Подожди минутку, — быстро проговорила мама. Слишком быстро. Она что, чего–то боится? Но почему? — Алекс, я задала всего один вопрос. Пожалуйста, скажи что–нибудь. Это так много для нее значит!
Алекс Стаффорд пристально смотрел на Сару. Его губы были плотно сжаты, он продолжал молча изучать ее. Сара старалась не шевелиться. Этим утром она долго рассматривала себя в зеркале и поэтому хорошо знала, что он увидит. У нее были отцовский подбородок и нос, а светлые волосы и нежная кожа достались от матери. Глаза тоже походили на мамины, но еще более синие. Саре так хотелось, чтобы папа увидел, какая у него красивая дочь, — она смотрела на него с надеждой и ожиданием. Но взгляд его от этого не становился ни мягче, ни добрее.
— Ты ведь выбрала голубой цвет не случайно, Мэй? — Слова папы испугали Сару. От них веяло холодом и досадой. — Не потому ли, что это подчеркивает цвет ее глаз?
Сара ничего не могла понять. Она посмотрела на маму, и ее сердце снова замерло, когда она увидела ее лицо, искаженное от боли.
Алекс закричал, повернув голову к прихожей:
— Хлоя!
— Ее здесь нет, — тихо сказала мама, высоко подняв голову. — Я дала ей выходной.
Папины глаза стали еще темнее.
— Вот как? Ты любишь создавать неразрешимые проблемы, не правда ли, дорогая?
Мама замерла на секунду, затем сжала губы и посмотрела на Сару. Что происходит? С глубокой грустью Сара пыталась понять, но не могла. Разве папа не рад видеть ее? Она была так счастлива, что сможет побыть с ним хоть немножко…
— Что тебе нужно? Что ты хочешь? — Мама спрашивала папу, а Сара продолжала стоять, не шевелясь, не издавая ни звука, все еще надеясь.
— Пусть она уйдет. Я думаю, она знает, как найти Хлою.
Лицо мамы внезапно покрылось красными пятнами.
— Что ты хочешь этим сказать, Алекс? Что я развлекала других, когда тебя не было?
Сара стояла в недоумении. Они говорили друг с другом так холодно, никто их них ни разу не взглянул на нее. Может, они просто забыли о ней? Что–то не так, но что? Мама казалась обезумевшей. Почему папа так разозлился, узнав, что Хлои нет дома?
Закусив губу, Сара посмотрела на родителей. Подойдя поближе, она подергала отца за куртку.
— Папа…
— Не называй меня так.
Она отступила назад, испуганная и смущенная его словами. Он ведь ее отец. Мама ей так говорила. Он даже привозил ей подарки — каждый раз, когда возвращался домой. Эти подарки ей давала мама. Может, он злится потому, что она никогда не благодарила его за подарки?
— Я хочу поблагодарить тебя за те подарки, которые ты…
— Замолчи, Сара, — быстро сказала мама. — Не сейчас, дорогая.
Папа гневно посмотрел на маму.
— Позволь ей говорить. Ты ведь этого хотела, верно? Почему же ты затыкаешь ей рот сейчас, Мэй?
Мама подошла поближе и положила руку Саре на плечо. Сара чувствовала, как дрожат мамины пальцы, но теперь папа наклонился к ней и улыбался.
— Какие подарки? — спросил он.
Он был такой красивый и выглядел точно так, как мама его описывала. Сара чувствовала гордость от мысли, что это ее отец.
— Расскажи мне, маленькая моя.
— Мне так нравились шоколадки, которые ты мне привозил, — сказала Сара, чувствуя, как все внутри нее потеплело и исполнилось гордости от его внимания. — Они были очень вкусные. Но больше всего я люблю хрустального лебедя.
Она снова улыбнулась, она буквально сияла от радости из–за того, что папа внимательно ее выслушал. Он даже улыбался, хотя Сара не могла бы сказать, что ей понравилась его улыбка, — она была едва заметной и натянутой.