— Спасибо за цветы, дорогая. — Она крепко поцеловала Сару. Когда, наконец, она опустила ее на иол, Сара поставила корзинку на стол.
— Я так люблю цветы, — сказала мама. — Они такие красивые, правда? Почему бы тебе не разобрать их? Мне нужно кое–что найти в кухне. Ой, Сара! Какой сегодня замечательный день!
«Это плохой день», — подумала Сара, смотря вслед маме. Ее снова объял страх. Она взяла со стола большую вазу и вышла из дома, чтобы выбросить увядшие цветы. Налила в вазу свежей воды и отправилась обратно. Когда она водружала вазу на стол, немного воды пролилось ей на платье. Сара поставила букет в воду, не срезав листья и не укоротив стебли. Ее не волновало, как выглядит букет, — она знала, что мама все равно ничего не заметит.
Алекс Стаффорд возвращался.
Мама вернулась в гостиную вместе с Хлоей.
— Дорогая, у меня для тебя замечательные новости. Хлоя решила съездить на побережье и хочет взять тебя с собой. Не правда ли, это здорово?
Сердце Сары забилось быстро и гулко.
— Правда, мило с ее стороны? — весело продолжала мама. — У нее там есть друг, хозяин гостиницы. И он так любит маленьких девочек.
Хлоя улыбалась напряженно и холодно. Сара посмотрела на маму.
— Я не хочу ехать, мама. Я хочу остаться с тобой. — Она понимала, что происходит. Мама избавлялась от нее, потому что ее отец не хотел ее видеть. А может, и мама тоже.
— Глупости, — мама рассмеялась. — Ты еще нигде не была, и тебе просто необходимо увидеть мир. Тебе понравится океан, Сара. Там так красиво! Ты сможешь сидеть на песке и слушать, как шумят волны. Будешь строить песочные замки и искать красивые раковины. Волны будут щекотать тебе ноги.
Мама снова ожила. Сара знала, что причиной этому было письмо. Алекс написал, что едет и хочет увидеться с мамой.
А маме не хочется, чтобы опять случился скандал, и на этот раз,она решила избавиться от Сары. Девочка взглянула на сияющее лицо мамы, и ее сердце замерло.
— Ну что, дорогая? Давай пойдем и соберем твои вещи.
Сара молча наблюдала за тем, как ее одежда упаковывается в сумку. Мама спешила и не могла дождаться той минуты, когда, наконец, останется одна.
— Где твоя кукла? — спросила она, оглядываясь вокруг. — Ты же хочешь взять ее с собой?
— Нет.
— Почему нет? Ты же никогда не оставляла ее одну.
— Она хочет остаться дома, с тобой.
Мама нахмурилась, но не настаивала. Однако и своего решения она тоже не изменила.
Хлоя вернулась за Сарой, и они довольно долго шли по городу. Когда подъехал экипаж, Хлоя купила билеты. Взял плату за багаж, кучер поместил его в экипаж и занял свое место, Хлоя посадила Сару внутрь, сама села напротив и улыбнулась. Ее карие глаза сияли.
— Приготовься к приключению, Сара.
Девочке захотелось выскочить и бежать домой к маме, но она понимала, что мама отправит ее назад. Когда лошади тронулись с места, Сара подобралась ближе к окну и, высунувшись, наблюдала за тем, как мимо проплывают знакомые дома. Экипаж прополз по мосту и выехал на выложенную деревом дорогу. Все, что было так знакомо, с каждой минутой удалялось, становилось все меньше. Сара вновь опустилась на трясущееся сиденье. Чем дальше они уезжали от дома, тем хуже ей становилось.
— Мы остановимся в «Четырех ветрах», — сообщила Хлоя, удовлетворенная долгим молчанием Сары. Она ожидала, что девочка будет нервничать, плакать и причинять ей множество неудобств. Возможно, она так бы и сделала, если бы это могло что–то изменить. Ей ведь никогда еще не приходилось так далеко уезжать от мамы. Но Сара понимала, что плач ничего не изменит. Алекс Стаффорд возвращается, поэтому ей лучше уехать. Она сидела тихая и сосредоточенная.
— У них хорошая еда и приличные комнаты, — продолжала свою речь Хлоя. — Мы будем очень близко к морю. Ты сможешь одна пойти по дорожке и дойти до утеса. Посмотришь, как волны бьются о скалы. Тебе понравится, как они шумят, а запах соленого океана вообще ни с чем не сравнить.
Ни с чем не сравнить…
Саре нравился их дом и цветы в саду. Ей нравилось сидеть в беседке вместе с мамой, нравилось, когда их босые ноги взбалтывали воду в ручье.
Пытаясь справиться со слезами, она снова посмотрела в окно. Яркий свет резал глаза, а песчаная пыль проникала в горло. Часы тянулись очень медленно, от топота копыт разболелась голова. Она устала — устала так сильно, что глаза закрывались сами собой, но каждый раз, когда она погружалась в сон, экипаж кренился или вздрагивал, и она просыпалась.