— Я никогда не забуду это, Диллс. Моя мама копалась в шкафу, чтобы достать какие-то ингредиенты для того печенья, которое мы пекли, и ты нанюхался экстракта ванили, когда она вышла на улицу. Так все-таки почему ты его нюхал?
— Потому что, — колеблясь, отвечаю я и решаю уклониться от прямого ответа, — он напоминал мне тот ванильный спрей для тела, который ты везде таскала с собой. Экстракт пах... как ты.
— Что? — посмеивается она и морщит нос, как будто посчитала мое объяснение невообразимым. Правда, румянец, окрасивший ее щеки, позволяет мне думать, что ей, возможно, это льстит. В конце концов, мне было десять, но даже тогда ее запах отпечатался в моем мозгу.
— Наверняка в тот день твоя мама подумала, что я самый большой чудик, — предпринимаю хромую попытку отвлечь внимание от своего объяснения. Нужно быть более решительным.
Эви прерывает меня, с искренним выражением лица повернувшись в мою сторону и остановив всю херню, что я нес:
— Моя мама безоговорочно тебя обожала, — признается она, и из моей груди вырывается отрывистый выдох. Тембр ее голоса звучит так уверенно, что согревает меня изнутри. Я любил маму Эви. Но совсем не так, как люблю ее дочь.
Несколько минут мы прогуливаемся в тишине, и я ловлю себя на мысли, что мне нравится просто находиться рядом с ней. Мне всегда так комфортно, когда мы вместе. И вовсе не обязательно что-то говорить. Слова никогда не имели для нас значения.
Голос Эви нарушает тишину:
— На самом деле здесь красиво, но все такое...
Она замолкает, и я заканчиваю предложение за нее:
— Большое.
— Да... Представить не могу, как можно жить в таком огромном доме. То есть я знаю, что у Джейми есть трое братьев, плюс его родители... Но все равно дом слишком большой. А эти окна! Я бы постоянно боялась, что кто-то наблюдает за мной.
— Что ж, нас это не должно беспокоить. Мы живем по другую сторону, — поддразниваю ее, когда мы подходим к концу дорожки. Ухватившись за каменную стену, Эви приподнимается и перелезает через нее.
— Пойдем ноги в водичке помочим, — взволнованно произносит она, и я перепрыгиваю через стену, приземлившись на песок, а затем снимаю свои кроссовки. Эви смотрит на меня с озорным блеском в глазах.
— Кто последний добежит до воды, тот тухлое яйцо. И если память мне не изменяет... ты всегда становился тухлым яйцом.
— Да, только память у тебя отстойная, — напоминаю я ей, и она громко смеется. — Смейся-смейся, Хоппер. Знаешь, я даже дам тебе фору, — машу рукой в сторону пляжа. — Давай. Покажи все, на что способна.
Она стартует, а я остаюсь наблюдать за ее виляющими в миленькой мини-юбке бедрами, затем бегу, преследуя в темноте ее фигурку, которая уже приближается к воде.
С губ Эви срывается истошный визг, когда я ловлю ее сзади руками, и мы, тяжело дыша и смеясь, падаем на холодный песок.
— Эй. — Ее голос хриплый и горячий, как ад. — Я почти победила.
Поворачиваюсь и нависаю над ней, удерживая ее руками. Дыхание Эви скользит по моим губам.
— Если бы ты и победила, то только потому, что я позволил бы тебе это, — поддразниваю, а потом вообще замолкаю, и единственный звук, который я слышу, — яростно бьющееся в моей груди сердце из-за блеска ее глаз и того, как Эви смотрит на мои губы. Сердце и мозг сражаются за право обладать моими мыслями. Если бы я не знал ее так хорошо, то предположил бы, что она взглядом умоляет меня поцеловать ее. — Эви, — шепчу, — правда, я...
— Какого хрена? — кричит кто-то вдалеке. Харрингтон снова сумел испортить момент. Когда он приближается, его голос становится еще громче. — Кто-нибудь объяснит мне, что, черт возьми, происходит?
Эви выбирается из-под меня и встает, отряхивая песок с одежды. Я следую ее примеру и поднимаюсь на ноги.
— Расслабься, Харрингтон. Мы просто дурачились, — я ухмыляюсь, заметив, как Эви пытается спрятать улыбку.
Он сжимает руки в кулаки и прожигает меня взглядом.
— Правда? Именно поэтому ты лежал на ней? — практически выплевывает слова в мою сторону, и я не могу притворяться, что мне не нравится его раздраженный вид.
Эви подходит к нему и кладет руку на плечо, отчего меня передергивает.
— Джейми... — она ждет, когда он обратит на нее внимание. — Мы просто дурачились, вот и все. Вернемся в дом, хорошо?
Он пронзает меня смертельным взглядом, не произведшим должного эффекта, потом берет Эви за руку и направляется к дому. Стискиваю зубы, от волнения сковывает шею... Он увел мою девушку.
Они почти добрались до каменной стены, когда Эви оборачивается. И хотя я не вижу, как она улыбается, но чувствую это.
В конце концов, возможно, у него нет моей девушки.
Глава 8
Ей было суждено сиять
Дилан
Я возвращаюсь в дом, чтобы проверить Джордана, и, похоже, с ним все прекрасно. Он расположился на кожаном диване в большой просторной комнате рядом с черноволосой красоткой, испытывающей страсть к картофелю фри. С ней я недавно столкнулся у входа. Все кого-то подцепили, кроме меня. Если бы только я мог вырвать Эви из своего сердца, то, возможно, у меня был бы шанс на другие отношения. Я перепробовал все, но, черт возьми, это невозможно.
За эти годы у меня были девушки: Тина, Дебби, Тамара, Эйприл. Может быть, еще одна-две, которых я просто не помню. Но все это — сплошной самообман. Я лишь пытался отвлечься от единственной девушки, которую желал, но никак не мог заполучить, потому что она не хотела меня. По крайней мере, совсем не так, как я хотел ее.
Что-то похожее на чувства я испытывал к Тамаре Уилер в десятом классе. В основном потому, что она напоминала мне Эви своими каштановыми волосами. На самом деле она даже призналась, что любит меня, когда мы вместе резвились, и с тех пор груз вины висел над моей головой, подобно черной туче, потому что я не мог произнести того же в ответ. Однако в тот момент мне казалось, что я должен это сделать, что во всех смыслах было неправильно. Любовь не обязательство. Любовь — это желание. Отчаянная тоска. Когда не можешь дышать без этого человека. Именно такие чувства я испытываю к Эви.
Незнакомый голос вырывает меня из мыслей:
— Дилан Рид... Никогда бы не подумал, что этот день настанет. Какие черти тебя занесли в наши края? — брат Джейми, Остин, сжимает мое плечо с говноедской ухмылкой на лице.
— Эй, Остин, как дела? — спрашиваю я, не зная, что еще ответить. Он прав. Я никогда не наведывался в эти края... вообще. Мне не особо нравится Остин и его жопоголовые друзья, а его брат и вовсе возглавляет список моих «любимчиков». — Ага, давненько не виделись. Просто решил прийти с Джорданом и вместе потусоваться.
Он делает глоток своего пива.
— Ну, и как там бизнес с гамбургерами? — Остин заливается смехом и хлопает себя по колену, тем самым подтверждая свой статус мудака и причину, по которой я нечасто прихожу сюда.
Скриплю зубами и фальшиво улыбаюсь.
— В закусочной все здорово. Спасибо, что спросил.
Придурок.
— Прекрасно. Ну, я пойду, пообщаюсь с народом. На кухне есть выпивка, если тебе это интересно.
Он хлопает меня по спине и исчезает, чтобы достать остальных. Вот тогда я и решаю, что пора уезжать.
Джордан находится недалеко от меня, так что я пробираюсь в нужном направлении через толпу пьяных тел и застаю его присосавшимся к Вороне — так я ее теперь прозвал. Он не замечает, что я стою прямо перед ними, поэтому зову его, пытаясь перекричать громкие басы, грохочущие из здоровенной акустической системы.