— Спасибо, Дилан, — она фыркает и вытирает нос тыльной стороной ладони. — Я... я не знаю, что бы делала без тебя.
— Господи, это было сложно признать, а? — усмехаясь, поддразниваю я. — Ну, тебе повезло. Потому что ты никогда не узнаешь, каково это — обходиться без меня, — подмигиваю и хватаю картофель фри, запихивая его в рот, тем самым вызываю у Эви слабую, но убедительную улыбку.
Мы едим в полной тишине. Эви берет свой гамбургер и едва прикасается к молочному коктейлю. Настроение у нее мрачнее черной тучи, и я хочу исправить ситуацию. Музыкальный автомат, стоящий на столе, наталкивает меня на одну мысль. Знаю, если что-то и может поднять ей настроение, то только музыка. Воодушевленный, я решительно передвигаюсь в конец кабинки и поворачиваю ручку автомата, чтобы пробежаться по названиям песен, пока Эви сидит, уставившись в тарелку с едой.
— Что ты делаешь?
— Смотрю, что у них есть. Думаю, немного музыки нам не помешает. Здесь слишком тихо, — бормочу я, и она кидает еще один брусочек картошки на горку, которую строит в своей тарелке. — Эй, посмотри-ка. У них есть наша песня с выпускного.
Эви и я вместе ходили на выпускной в старшей школе. Ни у нее, ни у меня не было пары, а идти в одиночку мы не хотели. Вероятнее всего, для Эви я был утешением, но вряд ли она знает, что стала моим осознанным выбором.
— Шутишь? — говорит девушка. Кажется, мне наконец-то удалось привлечь ее внимание.
— Не-а, — я издаю губами хлопающий звук и усмехаюсь. — Пора вспомнить былое. Правда, без белого шелкового платья.
Бросаю пару монет в автомат и смотрю на Эви. Мелодия песни «Mirrors» Джастина Тимберлейка звучит вокруг нас. Одним плавным движением я выскальзываю из кабинки и протягиваю руку девушке:
— Потанцуй со мной.
Она оглядывается через плечо, осматривая помещение, затем ее взгляд возвращается ко мне. Она пытается понять мою сумасшедшую затею.
— Здесь?
— Черт возьми, да. Здесь, — отвечаю я, и вот тогда вижу улыбку, от которой подгибаются колени.
Эви кладет свою ладонь в мою, я помогаю ей подняться. Мы соединяем наши пальцы, ее голова опускается на мое плечо, а с губ срывается нежный вздох.
Забавно, что счастье складывается из настолько простых вещей.
— Только не отдави мне снова ноги, — поддразниваю я, и девушка поднимает голову, во взгляде читается неприкрытая ностальгия.
— Я постараюсь. Но ты же знаешь, я слегка неуклюжий танцор, Диллс, — она смеется и, успокоившись, снова кладет голову на мое плечо, пока мы раскачиваемся под страстный ритм музыки.
— Кто вообще додумался выбрать песню Джастина Тимберлейка на выпускной? — тихо спрашиваю я, уткнувшись в ее волосы. — Нет, ну правда? — я останавливаюсь, и девушка ногой наступает на мою. — Ай.
— Это специально, — она поднимает глаза на меня и поджимает губы, — за то, что отверг Джастина Тимберлейка.
Я рычу и слышу ее приглушенный смех.
— Боже! Сначала Джейми, теперь Джастин Тимберлейк. Что у тебя за мания на парней с именами, начинающимися на букву «J» (Примеч. в англ. языке имена Джейми (Jamie) и Джастин (Justin) начинаются с буквы J (джей).
Вероятно, мне нужно изменить имя.
Но Эви не успевает ответить на мой вопрос, потому что я кружу ее и низко наклоняю назад. Ее шелковистые волосы каскадом падают вниз, а эта стройная шея так и манит прикоснуться к ней губами. Кожа источает аромат ванили, я практически пробую ее на вкус. Эви громко смеется, привлекая внимание парочки посетителей, которые начинают аплодировать.
— У нас появились зрители, Хоппер. Держись крепче, — говорю я, а затем кладу руки на ее талию и поднимаю в воздух, кружа по кругу. Аплодисменты становятся все громче, и какая-то из официанток — явно не наша — даже свистит.
Ставлю Эви на ноги. Ее щеки порозовели, а на губах появилась счастливая улыбка.
— Похоже, по итогу ты не такой уж и плохой танцор, — подмигиваю я, когда мы возвращаемся обратно в кабинку.
Эви, улыбаясь до ушей, наконец, с аппетитом принимается за еду.
Звонит мой телефон, я вытаскиваю его из заднего кармана. Разблокировав экран, вижу сообщение от Джордана:
«Привет. Я остаюсь у Джейми с горячей брюнеточкой. Наберу утром».
— Серьезно, — бормочу я. Эви замирает с картофелем фри, зажатым между губами, вопросительно смотря на меня.
— Что там?
— Это Джордан, — я печатаю «Развлекайся» и убираю телефон в карман. — Он сегодня останется у Джейми.
В ее глазах вспыхивает то же удивление, что и у меня.
— У Джейми? Зачем ему это?
Делаю глоток коктейля Эви, и арктический холод врывается в мое горло.
— Он там встретил кое-кого и хочет пообщаться.
— Вау, — она делает паузу, откусывая большой кусок чизбургера, — это так не похоже на него.
И Эви абсолютно права. Джордан не был бы Джорданом, если бы не проявлял осторожность. Он никогда не был безрассудным парнем, а это значит, что есть в девушке что-то особенное.
— Наверняка она применила черную магию, — шучу я, хватая кетчуп со стола и поливая им картофель фри.
— Оу, — Эви коварно усмехается, — уверена, она его околдовала, — девушка кидает в меня сладкий картофель, я бросаю его в ответ.
— Собираешься затеять обстрел едой, Эви Кармайкл? Если я не ошибаюсь, он не слишком хорошо для тебя закончился, когда мы проделывали это со взбитыми сливками в пятом классе, — взяв немного картофеля фри, я готовлюсь нанести удар, но останавливаюсь, когда она зевает. — Ладно. Покидаемся картошкой в другой раз. Ты устала. Давай-ка я отвезу тебя домой.
* * *
К тому времени, как мы добираемся до дома, Эви уже спит. Ее тихое дыхание заполняет пространство между нами. Я глушу двигатель и поворачиваюсь к ней. Волосы длинными мягкими волнами обрамляют ее лицо, а густые ресницы лежат на щеках. На губах застыла едва уловимая улыбка. Меня переполняет необходимость прикоснуться к ней, я провожу большим пальцем вдоль щеки, отчего Эви шевелится. Она не открывает глаза, пока мои губы касаются ее лба в нежном поцелуе.
— Эй, соня, — говорю тихо, и Эви, зевая, распахивает глаза.
— Думаю, я вымоталась, — улыбается она и со стоном потягивается.
— Да, — мысленно я возвращаюсь к ее родителям. — Эй, Эви, — я смотрю в лобовое стекло, не замечая ничего, кроме ее боли, и мое сердце словно пронзает иглой, — прости.
— Простить? Эй, — девушка дергает меня за рукав рубашки, требуя взглянуть на нее, — за что ты просишь прощения?
Наши глаза встречаются, и я говорю, не в силах скрыть боль в голосе:
— Я забыл о годовщине смерти твоих родителей, — признаюсь я. Чувство невосполнимой потери наполняет мою грудь, воспоминания о той ночи все еще свежи в моей памяти.
— О, Диллс, — Эви с силой выдыхает, — все в порядке. Я не хотела ничего говорить, — она теребит потертые края куртки, накручивая нитку на пальцы. — Я пыталась быть сильной и держать себя в руках. Честно говоря, поэтому я и хотела пойти на вечеринку. Просто решила отвлечься, чтобы попытаться забыть. Даже спустя столько времени меня преследует огромное чувство вины. Плюс, — ее голос понижается до шепота, — я так по ним скучаю.
Я поворачиваюсь к ней лицом. Эви глубоко погрузилась в свои мысли, и я пытаюсь вернуть ее назад. Взяв обе ее ладошки в свои, смотрю в ее глаза, пытаясь удержать взгляд.
— Со мной тебе не нужно быть сильной. Иисусе, Эви, если на этой планете и есть кто-то, на кого ты можешь положиться, то это я. Просто... Я не знаю, как унять твою боль, но так отчаянно хочу этого.