— Извини? — я поднимаю руку и готовлюсь к идеальному броску. — Черт, вот теперь я полон решимости выиграть для тебя эту штуку. И мы не уйдем отсюда, пока я этого не сделаю.
Улыбка выдает ее с потрохами. Как бы ни протестовала, я знаю, что она хочет этого медведя.
— Ладно. Если ты считаешь, что сможешь... — девушка бросает мне вызов, прислонившись к кабинке и накручивая свой конский хвостик на палец.
Наклоняю голову в сторону, игриво глядя на нее.
— Хоппер, ты же знаешь, я не боюсь испытаний, — подмигнув, отклоняюсь назад и бросаю мяч. Промах... Снова. Эви подавляет смешок, и я смотрю на нее. — Стоит ли мне напомнить, что я так усердно стараюсь ради тебя?
Она прикрывает рот рукой и прочищает горло, пытаясь сдержать приступ смеха, который так и норовит сорваться с губ.
— Пожалуйста, продолжай.
После пары бросков у меня остается всего два мяча, Эви встает рядом со мной.
— Теперь ты готов признать поражение? — спрашивает она, слегка наклонив голову.
— Никогда. Я не признаю поражение! А теперь отойди и позволь мне сотворить чудо.
Она делает три шага вправо от меня, и я готовлюсь бросить мячик. У меня в запасе еще два броска. После первого промаха я бросаю взгляд на Эви, она показывает один палец. У меня остается последний шанс выиграть медведя для моей девочки. И я намерен сделать это. Закрыв глаза, концентрируюсь, делаю глубокий вдох и совершаю бросок. Секунду спустя слышу крик Эви:
— Черт возьми, Диллс! Ты сделал это! — кричит она, устремляется ко мне и повисает на шее. Я издаю стон, когда ее тело прижимается к моему.
— Поверить не могу, что ты сомневалась во мне. Ну что... Сейчас ты признаешь, что хотела медведя? — насмешливо спрашиваю я, и она отступает с улыбкой на губах.
— Хорошо. Признаю, я хотела медведя.
— Ладно. Выбирай любого, — говорю ей. Девушка рассматривает этих чудовищ, свисающих с полки.
— Хм-м, — она прикасается пальцем к губам, будто выбирает не из шести медведей, а из большего количества. — Я возьму коричневого.
— Они все коричневые, — посмеиваюсь я, и она бьет меня по руке.
— Я возьму темно-коричневого, — говорит девушка, ухмыляясь. Парень снимает медведя с полки, а затем отдает его Эви в руки.
— Боже, да он больше тебя. Похоже, ему придется ехать в кузове.
— О, нет, — она прижимает голову к густому коричневому меху. — Он останется со мной.
Начинает накрапывать мелкий дождь, так что мы спешим поскорее добраться до машины. Умиляюсь, видя Эви позади огромного медведя. Я также наблюдаю ее широкую улыбку во весь рот. Она счастлива из-за подобных мелочей, внутри меня разливается тепло, потому что я смог сделать это для нее.
Когда мы подъезжаем к дому, изморось превращается в ливень, капли которого тяжело стучат по лобовому стеклу. Я паркуюсь на дорожке около дома и выключаю зажигание. Эви наклоняет голову медведя вниз, чтобы видеть меня.
— Спасибо за сегодняшний день, Диллс. За то, что все исправил… — она легонько опускает подбородок на голову медведя. — За то, что ты всегда способен все исправить.
— Ну, — я смотрю ей в глаза и понижаю голос до шепота, — это то, ради чего я живу… Только тсс, никому не говори.
Ее улыбка ослепляет, от нее захватывает дух. Девушка трижды гладит медведя по голове.
— Итак, что нам делать с этим большим парнем? Скорее всего, ему придется ночевать в твоей машине. На улице сильный дождь, я не хочу, чтобы он промок.
— Без проблем. Пусть остается здесь, — предлагаю я и тянусь на заднее сиденье за шерстяным одеялом, которое всегда там держу. Я накрываю им огромного пушистика. — Это для того, чтобы он не простудился.
Эви улыбается, когда я открываю дверь и натягиваю куртку на голову. Но это бесполезно. Она совсем не спасает от неумолимо хлещущего дождя.
Обхожу машину и, открыв дверь, подаю Эви руку. Она выпрыгивает, со всей силы приземляясь в лужу.
— Давай шустрее, Хоппер! — кричу я, и мы бежим к дому. Но вдруг она останавливается, и я спотыкаюсь. Зажмурив глаза и вытерев капли дождя с ресниц, наблюдаю за тем, как Эви, откинув голову назад и закрыв глаза, раскинула руки в стороны. — О, нет.
— О, да, — говорит она, совершенно не двигаясь и давая каплям стекать по лицу.
Эви с детства любит дождь. Без разницы, танцует или прыгает по лужам, — ей нравится ощущать капли дождя на своей коже. Как будто она впитывает в себя жизнь. Я не могу сдержать улыбку.
Постукивание в окно отвлекло ее от игры в «Монополию». Я проследил за ее взглядом и понял, что попал, увидев на улице начавшийся дождь. Эви пожала плечами и нахально улыбнулась мне, поднимаясь на ноги.
— Давай выйдем!
Ее волнение буквально витало в воздухе. В воздухе, которым всегда так трудно дышать, когда она рядом со мной. Не было ни единого варианта, чтобы я сказал ей «нет». К счастью, на этот раз я последовал за ней через парадную дверь.
Дождь лил как из ведра, но она, улыбаясь, начала кружиться. Эви даже высунула язык, будто хотела выпить всю воду, которую могло предложить это небо над головой.
— Уи-и-и-и, — крикнула она, широко улыбаясь, а я покачал головой, не в силах сдержать улыбку.
Однако спустя некоторое время мне это надоело.
— Ну же, Эви! Дождь идет. Я хочу войти в дом. Мы торчим здесь уже полчаса... И я промок, — хлопнув руками по брюкам, я попытался разозлиться, но так трудно сердиться на нее. Поэтому я сдался. Впрочем, как всегда.
— А-а-а-а, — визжит она, когда капли дождя падают на ее длинные густые ресницы и стекают по щекам. — Я обожаю дождь, — Эви смеется, и этот звук накатывает на меня волной, наполняя чувством умиротворения.
Ливень и не собирается прекращаться. Наоборот, спустя пару минут я едва ли могу что-то разглядеть. Вода льет из грозовой тучи и, падая на асфальт, отдается эхом вокруг нас.
— Идем, — Эви дергает меня за руку и тащит на траву.
Дождь идет без остановки. Я спрашиваю, будто расстроенный:
— Что мы делаем? Я почти весь промок.
Но ей не нужно отвечать на мой вопрос. Достаточно взглянуть на нее: горящие счастьем глаза, сияющая улыбка на мокрых от дождя губах — и я абсолютно точно знаю: нет другого места, где бы я сейчас хотел быть.
— Мои неуклюжие ноги хотят танцевать, — Эви предлагает свою руку, которую я с готовностью принимаю. Стоя на месте, вращаю ее вокруг себя, а затем прижимаю к груди. — Тебе еще куда-нибудь нужно?
Вода затуманивает зрение, но тем не менее я вижу, насколько прекрасна Эви.
— Видимо, нет, — усмехаюсь я, глядя на копну ее спутанных волос, когда она поднимает руку и пытается убрать тяжелые пряди с лица.
— Наверняка я выгляжу как мокрая крыса, — посмеивается девушка, моих ушей достигает самая замечательная мелодия.
Подняв руку, пальцами касаюсь ее щеки. Осознание болью отзывается во мне. Гул в ушах затихает, я чувствую прилив смелости. Заправив мокрую прядь ее волос за ухо, я встречаюсь с Эви взглядом и прижимаю ближе к себе.
— На самом деле ты прекрасно выглядишь. Знаешь, Эви, я считал тебя симпатичной, даже когда ты носила брекеты, — сглотнув, позволяю словам, которые годами держал в себе, сорваться с губ. — Для меня ты всегда была красавицей, — признаюсь я.
Губы Эви слегка раскрываются от едва уловимого вдоха, а глаза наполняются блеском, который я вижу даже сквозь завесу дождя. Бросив взгляд на ее губы, задерживаюсь на них, желая поцеловать, чтобы показать ее истинное значение для меня. Я больше не чувствую капель дождя на своей коже. Только тепло наших тел. Мое сердце бьется настолько сильно, что девушка должна ощущать его. Она должна слышать слова, которые выстукивает его ритм.