— Она выглядит такой умиротворенной, — шепчу я, снова поднимая ее руку и нежно поглаживая прохладную кожу костяшками пальцев.
— Как это произошло, Дилан? — спрашивает Зои, но в ее голосе нет ни толики обвинений. Я понимаю, что она хочет знать. — Ее сбила машина?
— Нет. Это... Я... Было темно, и я... Я не видел машину... Пока не стало слишком поздно. Я оттолкнул ее с дороги.
Она наклоняет голову, пытаясь заглянуть в мои глаза:
— Тогда ты спас ее.
С болезненным вздохом я устремляю взгляд к Эви.
— Она не выглядит так, будто я ее спас.
В этот момент открываются двери, и мы поворачиваем головы. В палату входит темноволосый джентльмен. Он носит очки в толстой оправе, под мышкой зажат планшет. Мы нервно поднимаемся и подходим к нему. Он протягивает руку в качестве приветствия.
— Я доктор Уильямсон. Прошлой ночью я оперировал Эви и теперь буду следить за ее состоянием, пока она находится здесь. Вы ее муж?
Звучит хорошо. Я слегка улыбаюсь, а затем произношу:
— Я Дилан. Ее парень. А это, — кладу руку на плечо Зои, — ее сестра, Зои. Мы... все, кто у нее есть. — Я оглядываюсь через плечо и возвращаю свое внимание к доктору. — Почему она не просыпается?
— К сожалению, мы не знаем. Операция прошла успешно. Нам удалось понизить давление, но она все еще без сознания. Теперь подождем и увидим.
— Подождем и увидим что?
— Буду честен. Она неудачно упала, у нее было небольшое кровоизлияние в мозг, поэтому мы не можем говорить о последствиях, пока Эви не очнется. И чем дольше она остается в состоянии комы, тем меньше у нее шансов на полное выздоровление.
Я больше не слушаю его. Прошел всего один день, а он уже говорит о ней так, будто она никогда не проснется.
— Спасибо.
Не знаю, за что я его благодарю, но мне хочется, чтобы он замолчал. Меня раздражает его голос, я не хочу, чтобы он здесь находился.
— Вы двое должны выйти. Мне нужно осмотреть ее, но как только я закончу, вы сможете вернуться.
Доктор машет рукой медсестре, стоящей за дверью. Зои и я следуем его указанию и направляемся в комнату ожидания.
— Я сейчас вернусь, Дилан. Вчера вечером я ушла с работы в середине смены. Мне нужно позвонить начальству и сообщить им, что меня не будет еще нескольких дней.
Зои уходит, а я иду дальше по коридору.
Когда я вхожу в комнату ожидания, на меня устремляются взгляды всех присутствующих. Нора и Брейден первыми подходят ко мне. Брейден хлопает меня по спине и обнимает.
— Я чертовски рад, что ты в порядке. Ты до усрачки напугал меня, — говорит он, и, когда я от него отстраняюсь с горестным видом, выражение его лица меняется. — С ней все будет хорошо, чувак. Она крепкая цыпочка. Не забывай об этом. Тебе просто нужно верить. — Он озирается по сторонам. — Погоди-ка, я что, блядь, только что произнес это?
— Да, произнес, громила, — вмешивается Нора, отталкивая его, чтобы обнять меня. — Рада, что ты в порядке, Дилан. Я хочу увидеть Эви. Мне можно войти к ней в палату? Знаю, туда не пускают большое количество людей. — Она опускает руки и смотрит на меня. Ее глаза блестят от слез. — Мне просто… нужно ее увидеть.
— Сейчас с ней врач, но потом ты можешь войти.
Наконец, через несколько минут выходит доктор, сообщая нам, что никаких изменений не произошло, но мы можем вернуться. Я позволил Брейдену и Норе немного побыть с Эви. Собираясь уходить, Нора подходит ко мне.
— Вот, я принесла тебе это, — слегка улыбается она, кладет в мою руку пачку «Тик Так» и сжимает вокруг нее пальцы. — Эви я тоже принесла, — признается девушка, — когда она проснется.
В ее голосе звучат обнадеживающие нотки, но слезы, капающие из ее глаз, противоречат этому. Однако я выбираю надежду. Именно в ней я сейчас отчаянно нуждаюсь.
Я наблюдаю, как Нора догоняет Брейдена, сверкая разноцветными прядями волос, и исчезает за стеклянной дверью.
Джордан и Ванда следующие в очереди. И пусть я благодарен всем за присутствие, но чувствую, что хочу остаться один.
Ванда обнимает меня своими маленькими ручками и шепчет:
— С твоей девочкой все будет хорошо. Мы все молимся за нее.
— Спасибо, Ванда, — отвечаю я, когда до меня кое-что доходит. Схватив ее за руки, я отстраняюсь, внимательно изучая ее. — Что с закусочной? Кто всем управляет? — Джордан и Ванда смотрят друг на друга. — Кто-нибудь мне ответит?
— На самом деле, — говорит Джордан, — сейчас там отец и сестра Брейдена. Еще они привели пару своих работников из ресторана.
— Правда?
У меня уходит секунда на размышление, перед тем как мою кожу накрывает волной тепла. В такие времена я вспоминаю, что семья — это необязательно кровные родственники. Когда я вижу всех людей, которые любят и поддерживают меня, грудь переполняют эмоции. — Я сейчас вернусь. Просто мне нужна минутка, ладно?
Я нахожу укромный уголок и стену, которая может стать мне опорой. Мой мозг изо всех сил пытается переварить все это. Мне до сих пор нелегко принять заботу от посторонних людей. В моей голове идет постоянная битва: «Достоин ли я? Это реально?». Хотя где-то в глубине души я знаю, что это так.
— Дилан. — Голос, услышанный мной за спиной, подобен теплым объятиям, и я поворачиваюсь, чтобы встретить его обладателя.
— Бабуль.
Теперь я больше не хочу оставаться один. Возможно, покажется странным, что мне нужна моя бабушка, но я не боюсь этого признать. Я нуждаюсь в ней так, как другие — в своей матери. Потому что, как бы странно это ни звучало, во многих отношениях она заменила мне мать. Я резко выдыхаю, оказываясь в кольце ее рук, протянутых ко мне.
— Я так рад, что ты здесь.
— А где же мне еще быть, дорогой? Меня бы не остановили даже летающие обезьяны.
Я смеюсь, и боль в груди слегка утихает.
— Думаю, правильно говорить «дикие лошади», ба. Но я готов закрыть на это глаза.
Она отступает. Я вижу в ее карих глазах беспокойство. Взяв мою руку в свою, бабушка всматривается в мое лицо.
— Я только вчера уехала отсюда, и вдруг это… Я так волновалась, когда Джордан позвонил мне, но теперь убедилась, что с тобой все в порядке. Скажи мне, как твой ангел?
— Плохо. Она до сих пор не проснулась. — В глазах стоят слезы, которые вот-вот грозят пролиться. — Она не может оставить меня, ба. Без нее я никто, понимаешь? Всегда были она и я.
Бабушка нежно кладет руку на мою плечо.
— Знаю. Но она сильная, она боец. С ней все будет хорошо, дорогой.
— Правда, ба? Потому что я не знаю, что буду делать, если этого не произойдет. Я не представляю свою жизнь без нее и не уверен, что готов жить в мире, в котором не увижу ее улыбки.
— А теперь послушай меня. — Она стучит пальцем по моему подбородку, чтобы привлечь внимание. — Мы не собираемся покидать это место, только если нас не заставят. — Ее взгляд становится печальным. — Так получается, Дилан, что мы находим причины жить дальше, даже если это последнее, чего нам хочется.
Меня с головой накрывает непонимание, и мне хочется взять свои слова обратно. Ведь я знаю, что бабушка думает о муже и о дочери.
— Но тебе не придется этого делать. Потому что девушка, которая лежит там, будет бороться за жизнь, чтобы вернуться к тебе. В это я верю всем сердцем.
Как всегда, бабушка находит способ заставить меня улыбнуться. Даже когда я думаю, что для этого нет причин.
— Спасибо, ба. Ты всегда знаешь, как меня поддержать.
— Эх, — она легкомысленно машет рукой в воздухе, — это скорее дар. Она берет меня под локоть. — Теперь пойдем навестим твоего ангела. Мне нужно с ней как следует поговорить.