— Да, я в порядке. Это всего лишь разбитый стакан и немного крови.
— Давай я перебинтую твою руку. — Подруга настороженно смотрит на меня. — Это же был несчастный случай, правда?
— О Боже, Нора. Конечно. Просто я расстроилась. Не рассчитала силы.
Она бросает на меня хитрый взгляд.
— Это первая умная вещь, которую я услышала от тебя за последние пару недель. Ладно, — подруга скрещивает руки на груди, — доктор Нора позаботится о том, чтобы тебе не понадобились швы или что там еще может быть. Сейчас я принесу лейкопластырь, кое-что из одежды, а затем соберу осколки. — Она направляется в ванную, оглядываясь через плечо с дерзкой улыбкой. — Сиди смирно.
— Ха-ха.
После того, как навела порядок и помогла мне переодеться, Нора все равно была нацелена вытащить меня из дома.
— Итак, повторюсь, я не позволю тебе сидеть и изнывать от тоски по Дилану, хотя именно ты его и послала.
Ауч.
Ее правдивые слова остро жалят и вызывают дрожь по всему телу, поэтому мне требуется секунда, чтобы сформулировать ответ.
— Ты что, подглядывала за мной, прикинувшись мухой на стене?
— О чем ты?
Я бросаю в нее полотенце, но подруга отбивает его локтем.
— Недавно он был здесь. Он поступил в школу дизайна в Нью-Йорке и хочет, чтобы я поехала с ним.
Нора прислоняется к двери, скрестив руки на своей черной футболке.
— Надеюсь, ты сказала ему «да». — И, не получив от меня ответа, добавляет: — Я только что поставила свой первый диагноз. Ты ненормальная. А теперь пошли. Мы отправимся в магазин, закупимся вредной едой, а затем будем смотреть фильмы с Джонни Деппом весь вечер, пока не потеряем сознание.
* * *
— Какой веселый вечер пятницы. Гуляю по Stop & Shop в инвалидном кресле, — сухо комментирую я, пока Нора толкает меня по проходам, укладывая на мои колени пачки картофельных чипсов.
— Дай мне пару минут, — усмехается она, — а потом я погоняю на задних колесах, — встав на цыпочки, она протягивает руку и хватает с полки пачку «Читос».
— Кстати, как твои мама с папой?
— На самом деле хорошо. — Когда Нора снова смотрит на меня, на ее губах появляется искренняя улыбка. — Так странно наблюдать за тем, как они ласковы друг с другом, но они выглядят счастливыми, так что это круто. Я тут вспомнила, — она открывает пакет чипсов и сует одну в рот, — они хотят, чтобы ты пришла к нам на обед на следующей неделе. Я сказала, что ты нечасто выходишь из дома, — подмигивает Нора, — но подумаю, что можно сделать.
— Смешно.
Мы оплачивает товар на кассе, когда Нора останавливается, оглядываясь через плечо:
— Вот дерьмо. Я забыла «Тик Так». Подожди здесь, я сейчас вернусь.
— Куда же я уйду? — бормочу себе под нос, когда она уходит.
— Я все слышу, — кричит Нора, напевая.
И в этот момент я слегка улыбаюсь, прежде чем мысли возвращаются к Дилану. Сильнее вжимаюсь в кресло, улыбка сползает с губ.
— Ты умираешь? — раздается высокий голос.
Вмиг выпрямляюсь. Передо мной стоит маленькая девочка с большими голубыми глазами, на ее голове повязана бандана с изображением «Хеллоу Китти». Улыбка исчезает с ее веснушчатого личика, когда она смотрит на меня.
— Что?
— Ты грустная, — говорит она, хмуря светлые брови, точнее то, что от них осталось. — Ты тоже умираешь?
— Нет, сладкая, я — нет.
— Это не страшно, если это так. Мама сказала, что на небесах можно получить все, что пожелаешь. А здесь, — она держит передо мной цветной леденец, — у тебя есть это. Мне он не нужен.
Сделав дрожащий вдох, от которого все мое нутро сжимается, я протягиваю руку и беру леденец на палочке из маленьких пальчиков этой храброй, самоотверженной девочки. Это похоже на прикосновение к самой себе. К той девушке, которой я была раньше. Ты все еще тот же человек, напоминает мне внутренний голос. Только не мой собственный, это голос любви.
— Идем, милая. Нам пора возвращаться в больницу. — Мать девочки машет через плечо с гордой улыбкой на губах.
— Пока, — уходя, нараспев произносит она, держа свою маму за руку. Она все еще улыбается.
— На что смотришь? — спрашивает Нора.
Я и не понимала, что мои глаза, полные слез, до сих пор прикованы к двери, а от улыбки маленькой девочки щемит в груди.
— Жива.
Подруга пожимает плечами, будто я опять схожу с ума — она к этому уже начала привыкать.
— Ла-а-адно.
В ее сумке гремит «Тик Так», когда она проходит впереди меня. Я останавливаюсь прямо перед выходом из магазина, и Нора оборачивается, когда понимает, что я больше не еду за ней.
— В чем дело? — Пакет с конфетами падает на пол, и она наклоняется, чтобы поднять его.
— Я не умираю.
— Конечно, нет. — Она перебрасывает сумку через плечо. — Что на тебя нашло?
— Я веду себя так, словно уже умерла. Как будто моя жизнь кончена.
Я жду, что она ответит, хотя на самом деле не задавала вопрос. Я уже знаю ответ. Нора тяжело вздыхает, и такое простое действие с ее стороны дает мне понять именно то, что я искала:
— Да, ты так и делаешь.
Больше я ничего не говорю. Мои мысли уносятся куда-то далеко — к маленькой отважной девочке и маленькому мальчику, который, как бы я ни протестовала, навсегда завладел моим сердцем.
Глава 46
Эви
Он любил ее всем сердцем
Я практически отключаюсь, ожидая, когда мой консультант Дениз позовет меня в свой кабинет. Мы с Норой уснули во втором часу ночи, остановив марафон с Джонни Деппом на фильме «Бенни и Джун». Вероятно, просмотр этого фильма был не лучшим выбором, потому что из-за него мою слезную плотину вновь прорвало.
Я смотрю на Нору, крепко спящую в кресле рядом со мной. Она сидит с открытым ртом, откинув голову назад. Желая сделать отличное фото, которым при необходимости смогу шантажировать подругу, я достаю телефон и, включив его, вижу непрочитанное сообщение от Дилана. Похоже, оно пришло прошлой ночью около полуночи.
Ее сердце — вот что он любил. Важнее всего остального всегда было ее сердце.
Я люблю тебя, Эви.
Скольжу пальцами по буквам на экране, сердце бешено стучит в груди, а по щеке катится слеза.
Я так люблю тебя, Дилан.
— Эви? — Дениз легонько машет мне рукой, стоя в дверях.
Я убираю телефон в сумочку и толкаю Нору локтем, тем самым сообщая ей, что ухожу. Она бормочет пару бессвязных слов, и я улыбаюсь.
Общаясь с Дениз, я не чувствую того огромного кома в горле, как при встречах с терапевтом, которого посещала после гибели родителей. Может быть, это связано с тем, что Дениз выглядит более непринужденно.
И пускай она по-прежнему со своим вездесущим белым блокнотом и карандашом, готовым зафиксировать все детали моего существования, именно ее «не валяй дурака» стиль помогает мне расслабиться. Прямые черные волосы Дениз подстрижены в стиле «боб», она одета в потертые синие джинсы и футболку с надписью «Продолжай болтать, и я поставлю тебе диагноз» — такое ощущение, будто я разговариваю с подругой.
— Устраивайся поудобнее.
Дениз указывает на место напротив своего высокого коричневого кожаного кресла, и я разворачиваю колеса, поворачиваясь к ней лицом. Ее кабинет небольшой. В углу стоит простенький стол и еще одно кресло в дополнение к ее собственному. На стенах висят разные дипломы, а на столе расположилась парочка фотографий ее золотистого ретривера Рокки.